А Дашка тем временем бежала, перепрыгивая через ступеньку, как в детстве. Вот он, третий этаж, предназначенного для дневного стационара. Кто-то из больных с удивлением провожал взглядом заплаканную девушку в футболке и порванных джинсах, в больничных шлепках и с полным беспределом на голове.
Одиннадцатая палата находилась в самом конце коридора, увешанном картинами и уставленном цветами. Да, в престижную клинику отвезли их после случившегося. Но Дашке было не до этого. Она представляла почему-то, что Артем лежит на кровати, весь в бинтах, бледный и несчастный.
- Стой! - из одиннадцатой палаты вдруг послышался испуганный женский голос. - Артем, стой, тебе не надо бегать!
- Мам, - отозвался громкий голос Артема. - Мне надо одну девушку найти, а то она без меня совсем зачахнет!
- Артем! Вернись!
- Попозже, мам! - дверь перед Дашиным носом распахнулась, едва не прилетев ей по носу, и перед девушкой оказался ни кто иной, как ее любимый. Артем сам не
ожидал увидеть Дарью, а потому попятился.
- Ага, возвращаешься! - с торжеством воскликнула его мама из глубины палаты.
- Немедленно в постель, мерзавец!
Артем молча схватил Дарью за запястье и отбуксировал в коридор. Глаза его горели, и в них вспыхивал свет то вины, то радости встречи. Парень был без футболки, и бинты, опоясывающие грудь, можно было разглядеть во всех подробностях. Впрочем, также как и синяк на скуле, и пару царапин на лбу и еще какие-то следы драки.
- Артем! - его мать - высокая стройная женщина с длинными темными волосами, выглянула в коридор с явным намерением задать сыну моральную трепку.
- З-з-здрасьте!- Дашка почему-то начала заикаться. Ей показалось, что ее сейчас обвинят в том, что Артема немного повредили.
- Ты Даша?
- Д-д-да.
Мама Артема внимательно оглядела девушку, а потом очень осторожно закрыла дверь, оставшись в палате. Дарья нервно сглотнула, так как внутри нее вихрем бесились самые разные эмоции. Но одна из них перевешивала остальные.
- Спасибо, - черт, он ее фактически спас, а она только и может, что выдавить из себя скупую благодарность.
- Не за что, было очень приятно, - по привычке попытался схохмить парень. Он глянул на девушку, как будто хотел что-то сказать, но закусил губу и не проговорил ни слова.
- Ну, я...- девушка не смогла продолжить, сглотнула и уставилась куда-то в район левого уха парня.
- И я... Блин.
А потом вдруг у обоих словно прорвало словесную плотину.
- Даш, прости меня.
- Нет, нет-нет, - девушка даже на мгновение зажмурилась. - Ты не должен... Черт возьми, я тебе жизнью обязана!
Артем слабо улыбнулся.
- Даша, не надо так говорить. Я делал то, что делал бы каждый, вот и все. Зачем ты села к этой сучке в машину, - он вдруг порывистым движением обнял Дарью. - Она со своим, - тут он очень нецензурно выразился, - могла тебе навредить. Хорошо, что ты в порядке. Я так рад, что ты в порядке, Даша, правда, рад!
- Я тоже рада, что ты рад, - ей так нравилось стоять, уткнувшись носом ему в шею. Правда Дашка старалась не сильно прижиматься к бинтам, не зная насколько Артему может быть больно.
А ей? А ей не больно? Ведь те слова, которые девушка услышала вчера, никуда не делись, не растворились в памяти. Хотя и потеряли уже свой яд.
Ну, или почти потеряли.
- Значит, - она облизнула губы. - Значит, я хоть немного тебе небезразлична, да?
- Совсем чуть-чуть, - шепнул Артем, крепче обнимая ее. - Степень моей небезразличности - всего навсего какая-то там любовь.
Ядовитая обида окончательно съежилась в комок и, тихо шипя, удалилась восвояси - впиталась в больничный кафель, от которого пошел пар. Артему ведь не было смысла врать? Не было никакого смысла бежать за ней, Дашкой, и рисковать своей жизнью, если бы он, правда, всего лишь притворялся.
- Если ты сможешь простить меня, Даш...
- Угу.
- Что угу?
- Уже простила!
Артем, склонив голову, рассмеялся - тихо, спокойно, и в его смехе явственно слышалось облегчение.
- Ты чего? - подозрительно уставилась на него девушка.
- Да так... А, блин, - вдруг отпустил ее Артем из объятий и, прижав руку к ране на корпусе, болезненно поморщился и с трудом выдохнул. Дарья немедленно встревожилась и потянула его в палату со словами:
- Ты псих? Тебе, наверное, лежать надо, а ты скачешь!
- Блин, не говори мне как моя мама. О, вы сейчас, кажется, познакомитесь.
- Мне уже страшно. Иди ложись!
- А поцеловать? - возмутился Артем. - Ты раньше всегда велась, когда думала, что мне плохо. Единственный раз не обманываю, и не срабатывает!
Дарья быстро прикоснулась губами к его щеке, но парень, естественно, остался недовольном такими крохами ее внимания и перехватил инициативу. Да так, что девушка на некоторое время забыла обо всем.
- Дети, - мама Артема вновь выглянула из палатки как кукушка из часов. - Все очень мило, но давайте вы зайдете внутрь и не будете нервировать пациентов. Артем, у тебя может шов разойтись.
- У меня сердце разошлось, - проворчал тот.
- А, по-моему, полушария, - фыркнула Даша и шепнула Артему на прощание. - Я, правда, рада, что с тобой все хорошо.
Артем весело глянул на девушку, ткнул себе в грудь кулаком и заявил под неодобрительным взглядом своей мамы:
- Не будешь меня навещать, я заберу свое нэцкэ.
Дарья закатила глаза и, чувствуя, что все тревоги в прошлом, пошла обратно, то и дело оглядываясь на дверь палаты Артема.
От доктора Кристина вышла достаточно быстро.
- Извините, - мне надо узнать, что с одним парнем... и что с моим братом, - торопливо сказала она ему. Отец, уже вновь находившийся рядом с ней, только головой покачал.
- К нему никого не пускают, - сказал, отведя глаза, он. Только через несколько дней Крис узнала, что сводный брат балансировал на грани жизни и смерти, и чудом выбрался с того света. Да и лицо его больше не было таким красивым, как прежним. Шутка ли, шрам-крест, едва не задевший глаз, но располосовавший лицевые мышцы!
- А Макс? Я хочу увидеть его, папа. Можно?
- Можно, - вздохнул Александр Александрович, которому Влад, чтобы приободрить этой ночью, делал намеки по поводу того, что если их дочерние предприятия слить воедино, они смогут нехило расширить свой бизнес, порвав ближайших конкурентов.
- А когда?
- Не сейчас.
- Почему? Папа, с Максимом что-то случилось?
- Что с ним может стать? С твоим Тристаном.
- С кем? - не поняла дочь.
- Тристановым. Это Влад вас так называл - Тристан и Изольда, - пояснил дочери мужчина и подумал, что неплохо было бы при встрече Изольдой обозвать избранницу Влада, которая, к его изумлению, оказалась матерью подруги дочери. - Все с ним в порядке, но он сейчас не в больнице, а в милиции... Черт, в полиции, дает показания.
- Уже не дает, - раздался голос Виктории Константиновны, которая злилась из-за того, что дочь смылась в неизвестном направлении. - Он только что мне звонил. Мчится сюда. Я сказала ему номер твой палаты, Кристина, он будет через минут десять. Ты не против?
- Нет, что вы! Спасибо!!
Кристина с отцом - оставаться ни на секунду одна она не могла еще очень долго - вновь оказалась в своей палате, окна которой как раз выходили на дорогу. Она, неотрывно глядя вниз, сидела на подоконнике, и видела, как подлетела черная машина Видарта прямо ко входу, и как он стремительно поднимается по ступенькам наверх.
На сердце у Крис отлегло. С Максимом все в порядке. Живой. Спасибо, Боже, что он живой! Ели бы по ее вине с ним что-от случилось, а она бы осталась жить... Нет, в таком случае она не осталась бы жить.
Макс же очень быстро оказался на этаже, где находились девчонки. Виктория сказала ему, что Кристина лежит в палате N четырнадцать на втором этаже.
Когда Видарт увидел ее там, в заброшенном доме, с кровью на шее и вихрем испуга в остекленевших глазах, то подумал, что сейчас, прямо сейчас убьет подонка, посмевшего дотронуться до его змейки. Он с трудом усмирил свою злость логикой. Он правильно рассудил, что если бы кинулся на маньяка или на Младу, то, скорее всего, уже через пару минут лежал бы на полу со вспоротым животом. Куда логичнее было действовать вместе с Артемом, только Игорь спутал все карты.