— Так, есть, — обрадовался, отыскав прямоугольную пластину-ключ от наручников. У соседей, что постоянно располагались справа и слева от меня их нет. И это я знал точно, потому что при посещении санкомнаты меня всегда отстёгивали или капитан конвоя, или тот, что сейчас мешком с костями лежал на полу. И это правильная мера предосторожности. Даже если нападу ночью на тех, кто рядом, то всё равно отстегнуться не получится. Пусть и завладею их оружием, и убью всех присутствующих, но наручники изготовлены из такого прочного сплава и такой причудливой формы, что, использовав оружие, я скорее отстрелю себе руку, чем без потерь освобожусь.
Вернулся в кресло и лихорадочно вставил пластину-ключ в замок наручников.
«Лишь бы сработало», — думал, смотря как замигали разноцветные огоньки-индикаторы. Тихий щелчок и…
— Все живы, доклад! Лейтенант, почему не на месте⁈
«Чёрт! Не успел».
Едва успел накинуть на себя ремни безопасности и опустить голову вниз, имитируя, что нахожусь бессознания, как анторсы стали приходить в себя и докладывать о состоянии. Казалось бы, небольшая физическая нагрузка, но при повышенной перегрузке заставила попотеть. Сердце стучало как отбойный молоток, а раскрасневшееся лицо было не спрятать.
— Эй, хоск, очнись! Ты живой⁈ — меня толкнули в бок. Пришлось прекратить притворяться и поднять голову.
— Да, что случилось?.. А это кто⁈ — встрепенулся, указывая на лежавшего рядом с моим креслом тело.
— Труп лейтенанта, — пояснил сидевший рядом, — не повезло.
— Лётчик, ты как? — вновь услышал голос капитана. Он сидел так, что за сооружением, что находилось в центре, его не было видно, впрочем, как и ашш Сошша Хааш.
— В норме. Скоро посадка, так что не расслабляйтесь. Приземление будет жёстким.
Сильно тряхнуло. Я едва удержал руку на поручне, чтобы раньше времени не выдать, что нахожусь без наручников. Но соседи на меня не обращали внимания. Они сидели, крепко держась за поручни и стало понятно, что анторсы по какой-то индивидуальной особенности организма тяжело переносят перегрузки. Вероятно, долговременное нахождение на корабле с искусственной гравитацией сыграло злую шутку.
— Атмосферные крылья раскрылись, — через шум долетало пояснение лётчика, — сейчас будем планировать. Автоматика постарается найти безопасное место. Но движители на спасботе слабые. Не предназначены для долговременного полёта. Это ведь не атмосферный истребитель.
Перегрузка постепенно снизилась и совсем сошла на нет.
— Горизонтальный полёт, — вновь пояснил лётчик, — запаса хода примерно на десять-пятнадцать минут. За это время автоматика ищет наиболее оптимальное место для посадки.
— Что, не по маяку идём? — с трудом выговаривая слова, произнёс сосед охранник.
— Вряд ли с таким входом в атмосферу точно рассчитали траекторию. Надо же учитывать ещё и атмосферные явления, да и в первой фазе посадки ориентировка на маяк не происходит. Слишком большая скорость.
Я прям удивился познаниям ашш Сошша Хааш он пусть и пилот, но атмосферной авиации, а имеет такой большой багаж знаний в непрофильной области.
Сменив вектор корпус бота накренился. Потом ещё раз, затем ещё раз.
— Это мы что, по кругу летаем? — задал вопрос капитан охраны.
— Видимо да, — ответил лётчик, — скоро посадка, приготовьтесь.
Через несколько минут автоматика перестала искать лучшее место для посадки, выбрав оптимальное и бот с силой тряхнуло. К контакту с поверхностью готовились, но событие произошло неожиданно. От резкого повторяющегося удара подумал, что позвоночник осыпется в ботинки, с такой силой произошло приземление.
— Есть контакт, мы на планете, — выдохнул лётчик, но не спешил расстёгивать страховочные ремни.
— Все живы? — осведомился капитан конвоя. Мне было странно, почему капитан и лейтенант охраны, месте с ашш Сошша Хааш уселись практически напротив нас. Ведь им визуально контролировать меня, как объекта охраны, мешало сооружение, что находилось посередине спасательного бота, но теперь, когда приземлились понял. И причина тому — центровка, равномерное распределение веса в спасательном боте. Трое примерно одной массы с одной стороны и трое с другой. И это оказалось вполне грамотным решением. Скорее всего это подсказал лётчик, но этого момента я не слышал. Конечно, остались свободными четыре места, но больше никто из экипажа корабля так и не смог или не успел забраться в занимаемый нами бот. И страшно подумать, что произошло, если бы мы все сидели с одного борта. Нас бы болтало так, что автоматика могла и не выровнять горизонталь, и не компенсировать хаотичное вращение в атмосфере, но обошлось.