Собрание офицерского состава закончилось. В кают-компании остались помощник капитана, командир БЧ ракетного вооружения и сам капитан.
— Надо бы по громкой сообщить всем, — после продолжительной паузы, обдумав полученную информацию, предложил старший помощник.
— Я сделаю это перед запуском. Координаты получены?
— Так точно, — без бравады, но по-уставному ответил капдва, — коды введены, система их приняла. В последнем сеансе связи сообщили, что цели стационарные, залп по готовности. Ракетчики наземного базирования готовы к атаке. Как только наши ракеты стартуют, у них будет двадцать минут для пуска второй и, если повезёт, третьей волны. Всё равно раньше выходить на позиции, как пояснили, смысла нет.
— Всё так серьёзно? — уточнил капитан. На последнем сеансе он не присутствовал и подробностей не знал.
— Да. Поэтому позволили нам решать, когда начинать. Ждут только нас.
— Наша первая волна, — задумчиво произнёс командир, — тогда не будем откладывать, идёмте на ЦП[2]. Оттуда и сообщу экипажу, и покинем лодку в ВСК.
— В ядерный ад? — усомнился старший помощник, — до берега сотня миль. Сами не доберёмся, а помощи точно не будет.
— У тебя есть другое предложение?
— Не знаю, товарищ капитан. Возможно вы правы. Может хоть кто-то спасётся…
— Капитан на мостике! — оповестил дежурный офицер.
— Вольно. Связь со всеми отсеками, — тут же распорядился капитан и ему подали тангенту. Говорить, не видя реакции слушателей тяжело, но он смотрел за реакцией дежурного матроса-акустика, что отвлёкся от выполнения своей задачи и один динамик ларингофона снял с уха. Явное нарушение устава, но капитан, не обратив на это внимания, продолжал:
— …получен приказ и сейчас мы нанесём инопланетному агрессору удар. Нам поручена честь начать первую волну, за этим последует вторая и третья…
— Товарищ капитан первого ранга! Срочный вызов с БЧ-5! Приказ отменён, получен новый! — прервал капитана дежурный офицер.
[1] ВСК — всплывающая спасательная камера.
[2] ЦП — Центральный пост.
Глава 3
Глаза открывать не хотелось, я так и лежал, прислушиваясь к ощущениям своего тела. Ничего не болело, сознание ясно. Мысли спокойные и умиротворённые. Послышалось тихое шипение открытия крышки медицинской капсулы. Не успел подумать, что эти черти не дали вот так спокойно полежать в неге, как услышал грубый голос, говоривший на незнакомом шипящем языке, но я его понимал.
— Что разлёгся, вставай! Тебя ждут.
С недовольным, непонимающим выражением лица выбрался из капсулы. Меня действительно ждали. Среди тут же окруживших меня солдат-клонов заметил переводчика анторса.
— Удивлены, что понимаете наш язык? Но такова необходимость. Я или кто-то из моих коллег владеющих вашим примитивным языком отправиться на «Штоонссса́р» и предстать перед Советом в качестве переводчика не имеют возможности. Слишком много здесь дел, — тут анторс ненадолго задумался, видимо решая, объяснять причину или нет, но заминка была недолгой, и он продолжил, — на днях начинается следующая фаза и у нас много работы. А на долгий срок отвлекать узкого специалиста от прямых обязанностей Верховный Представитель посчитал нерациональным. Так что по моей рекомендации приняли решение обучить нашему языку тебя. Предвижу вопрос и на него сразу отвечу, аналогичный способ обучения представителя нашей расы занимает длительное время, поэтому выбрали такой вариант. Ты рад, Глен? Или как тебя называть⁈
— С-спасибо, конечно, — ответил, тщательно проговаривая фразы. Речевой аппарат не освоился с непривычным произношением. Язык не слушался и видя, как анторс поморщился, понял, что не всё так просто с произношением.
— Беглая речь и чёткость произношения нарабатывается практикой. И у тебя будет время потренироваться. Через пару ваших часов отправляется грузопассажирский корабль. Ему лететь три ашха — это по-вашему четыре дня. За это время освоишься с языком, чтобы не выглядеть совсем примитивным, правда, уроженец Горгогоханской империи? — переводчик пристально смотрел в глаза, а мне оставалось только догадывался, почему они до сих пор не уверены, кто я. Видимо в состоянии психовозбудимости во время допросов я так и не ответил на этот вопрос, и их Одарённые так же не пришли к единому мнению. Но вроде об этом мне говорили. Это частично объясняет, почему меня обучили языку, чтобы не терялся смысл слов при переводе. Ведь в каждом языке, в том числе на матушке Земле, есть множество слов в одном языке, которые невозможно перевести на другой или перевод будет занимать такой объём, что проще принять новое слово как должное. И такое нередко на Земле, а при встрече разных рас, абсолютно не связанных процессом эволюции, иным влиянием окружающей среды, другим путём развития цивилизации, различных и не всегда понятных социально-моральных норм и устоев, подобное сплошь и рядом. Да, я понимал переводчика. Он довольно неплохо изъяснялся и понимал меня, вот только когда отвечал идиомами, переводчик терялся. Это я помнил с первого своего допроса, а потом… Потом только сплошной затуманенный разум… Непроизвольно поёжился. Вычеркнутые из жизни часы, дни, недели.