И вот сейчас она шла от парковки, где остановила свой красный «пежо», гордой походкой, размашисто и широко шагая на высоченных каблуках. Ее худая фигура была облачена в короткое платье-стретч приятного ванильного цвета. Яна не боялась носить белые и светлые вещи – если они ее и полнили, то это ей только на пользу. Сумку она выбрала сегодня огромную, из лакированной красной кожи с висящими на ней золотистыми брелками. Сумка была под цвет обуви и помады на губах. Такую яркую личность, конечно, трудно не заметить, но Цветкова уже давно привыкла, что на нее смотрят и мужчины, и женщины, только с разным выражением – от восхищения до ревности и зависти.
Небольшую толпу, состоящую из женщин с маленькими детьми и юных девушек явно цыганской национальности, она заметила сразу. Женщины были подобающим образом одеты – обилие пышных юбок, метущих асфальт, – и наряжены. Несмотря на многослойность одежды и распространенное мнение, что цыгане кочевой и грязный народ, женщины выглядели опрятными и ухоженными. Яна чуть не столкнулась с одной из них, в ярко-зеленой косынке, и сразу же почувствовала ее острый, пронизывающий взгляд проницательного человека. Цветкова улыбнулась цыганке и вошла в помещение кафе, где ее уже ждала Ася, коротая время за чтением каких-то документов. Среди бумаг стояла дымящаяся чашка кофе.
Странно, что Яна и Ася стали так близки. Они знали друг о друге все и даже больше, даже лучше, чем сами о себе, несмотря на то что были очень разными, абсолютно разными. В отличие от подруги, Ася была очень собранной, серьезной и осторожной, никогда не отличалась буйной фантазией, и ее никогда не посещало желание помочь всему миру, сопряженное с риском влезть в очередную пренеприятнейшую историю. Вполне возможно, из-за того, что подобных историй ей хватало на работе – Ася была адвокатом по уголовным делам и уже сделала весьма неплохую карьеру. Одевалась она в стильные, дорогие вещи, но строгого, классического покроя и весьма спокойных, пастельных или темных оттенков. Из украшений одномоментно она позволяла себе лишь маленькие сережки-гвоздики с брильянтами и одно небольшое колечко. Яна называла этот стиль «учительница на пенсии». Или: «Люди, я сдала экзамен на “Мисс незаметность и конфиденциальность”?» Или: «Браво! Я научилась маскировке у маленькой, серенькой мышки. Какая я хорошая ученица!»
Подобные шутки подруги Ася всегда парировала с улыбкой:
– Я одета со вкусом, элегантно, а вот тебя часто принимают за девицу легкого поведения. Меня бы это шокировало.
– А мне только льстит. Люди просто завидуют мне. Мои глаза светятся любовью и сексуальностью! – с легким вызовом отвечала Яна.
– Вот как раз секса, в виде твоих сетчатых колготок и коротких юбок, я бы немного и убавила… А уж как ты ходишь на таких каблучищах…
– Я привыкла. И все же тебе не хватает яркости, – не соглашалась с подругой Цветкова.
– Не забывай, что я работаю с клиентами, попавшими в щекотливую и даже откровенно паршивую ситуацию. Мой внешний вид должен работать на меня.
– Ага! Ты должна выглядеть так, словно у тебя все еще более хреново, что тебе можно доверить свое горе, – хохотала Яна.
– Нет, я должна выглядеть умным человеком, который серьезно отнесется к любой проблеме и попытается помочь. Я не должна выглядеть как преступница.
– Это я выгляжу как преступница?! – удивилась Яна.
– Именно! Словно ты только что обчистила ювелирную лавку и вынесла все награбленное на себе…
Вот и сейчас Ася сидела на небольшом кожаном диванчике в брючном, классического покроя костюме цвета кофе с молоком. Под пиджаком виднелся черный топ, на шее небольшая золотая цепочка. С собой у Аси была кожаная папка для документов, а ноги ее были обуты в закрытые темно-коричневые туфли на низких, устойчивых каблуках.