Тюк! Айрин, оказывается, умница. Эла передернуло. А вот с кем поведешься — так тебе и надо. В нашем грубом косном мире только так. Не век же в Аду прохлаждаться.
Мик истолковал мой взгляд на Рамона правильно. Опять, что ли, у меня на роже мысли проступают? С этим надо что–то делать. Жить с такими откровениями на челе плохо, и долго по–любому не получится.
— Эл, оттяпай, пожалуйста, этому парню ухо, — предложил фон вдохновенно.
Мигом очухавшийся Рамон замычал. Эл нахмурился.
— Зачем, извините?
— Чтоб не запирался.
— Но он и не запирается.
— Ну так будет. Экий ты близорукий.
— Эй, вы! — зашипел Рамон, делая отчаянные попытки извернуться. — Вы чего? Какого хрена вам надо?!
— А ты молчи, — сурово одернул его Мик. — Тебя вовсе не спра… Ах да. Вот теперь давай вести конструктивный диалог. Ты кто?
— Чегооо?
Это я от него уже слышал. Он в себе, хороший признак.
— Имя свое помнишь, задница?
— Да пошел ты!
Я бы тоже все на свете забыл. Вон как отдубасили.
— Вот уже и запирается, — фон поддел Рамона ногой. — Давай, Эл, руби уши.
— Не вижу необходимости, — насупился Эл. — Мистер Микки, я уверяю, два разумных существа всегда могут договориться по–хорошему.
Мик возвел на меня тоскливые глаза. А я чего? Я в нашем тандеме всегда хороший допрашивающий. Ну, знаете, тот, который кричит время от времени — «прекрати ломать ему пальцы, дай лучше я прострелю ему башку!».
— Так то два разумных, а не я с чикано! Ладно, по–хорошему, — согласился фон нехотя. — Дорогой латиноамериканец, ответьте пожалуйста… Как (шмяк!) твое (бац!) имя (хрясть!) сука (интенсивное и продолжительное битье ногами)???!!!
Даже я растерялся — ни пинка не успел вставить в беседу. Эл вовсе челюсть уронил. А Мик наскоро запинал Рамона до потери пульса, после чего потыкал его носком борцовки и пожаловался, с неподдельным негодованием лупая честными глазами:
— Вот видишь? Ни хрена он не понимает по–хорошему.
Эл надулся, как мышь на крупу. Ишь, неженка. Хотя фон, конечно, тоже молоток. Если я что–то в чем–то понимаю, то очнется этот крендель примерно к середине следующего века с глобальным выпадением памяти.
— Ну вы, блин, даете, — высказался я с душой. — Там где–то в аптечке был нашатырь. Еще бы вспомнить, где сама аптечка… Эл, назначаю тебя старшим. Хоть по добру, хоть как, но разговори этого бедолагу. Потому что я иду наверх за кое–какими штуками, применение которых тебе совсем не понравится. Если не сможете очнуть этого — там у крыльца резервный вариант.
— Рядом с тем черномазым, который непонятно из кого готовит свои сосиски? — уточнил дотошный Мик.
— Тем более поторапливайтесь.
И я еще раз сходил наверх, в свою комнатку. Иногда человеку надо побыть одному, знаете ли. Чтобы никто не видел, как он разбрасывает кипы книг, одежды и различной бытовой мелочевки в поисках некоторых предметов, чья незаменимость стала очевидной. Так, таскать пистолет за поясом штанов — пижонство, достойное всяческого порицания. Его и не вытащишь, если что, не покалечившись. А вот хорошая кобура — великое изобретение, главный недостаток которого в том, что его крайне сложно отыскать в естественной среде моего обитания. Уже пять штук канули тут бесследно. Одну не так давно нашел Мик (до сих пор не пойму, что его заставило снять крышку с компьютерного корпуса) и приспособил ее ремни для поддержания штанов. Вторую отыскала материна вечная спутница, зловредная кошка Люсинда, и немедленно изглодала телячью кожу до дыр. О нахождении остальных экземпляров мне, как существу, сверхъестественными поисковыми способностями не наделенному, оставалось только гадать на кофейной гуще. Однако, есть такое слово — надо. Невольно обучишься ему, когда альтернатива состоит в холожении задницы пистолетным стволом. Так что пришлось пойти на крайние меры — улечься на пол посреди комнаты и озираться по сторонам.
Результат не заставил себя ждать — практически сразу под книжным шкафом, среди старых компакт–дисков, заросшего паутиной тапка и ссохшегося мандарина обнаружился чудесный кинжальчик «мини–смэтчет». Это, конечно, не меч Эла, но Рамону все равно не понравится. Выпуклое на обе стороны лезвие, вылезши из ножен, дружелюбно надсекло мне одним краем мякоть большого пальца, а другим развалило указательный. Стало быть, потерял я его сразу после заточки. Полезно иногда быть рассеянным. Но больно.
Кобура нашлась тоже, хотя и пришлось потратить некоторое время на отпутывание ремней портупеи от провода наушников. Наплечная, для цивильного ношения. Еще я нашел записную книжку, которую искал вот уже не первый месяц, но в запале ее тут же куда–то переложил и, короче, ее придется поискать еще. Отдельно. Потом, когда время будет.