Туман вокруг светился все ярче. Лючии казалось, будто она находится внутри огромного рождественского шара, а вокруг горят не меньше дюжины свечей. Закрыв нос и рот рукой, словно это могло помочь ей не наглотаться туманного желе, девушка, наконец, добралась до тамбура и обнаружила там лишь открытую настежь дверь. Она легонько и абсолютно бесшумно покачивалась.
«Они спрыгнули,» – поняла Лючия. И вот тут ей стало по-настоящему страшно.
Неожиданно туман исчез и наступила ночь. Вместе с ним исчезли все звуки. Поезд двигался в полной тишине. А такого не могло быть потому, что не могло быть никогда. Эта лязгающая железом, воняющая дымом, грохочущая и пыхтящая машина должна быть оглушительно громкой. Должна быть, но не была. Синьорина Фантоцци слышала только стук собственного сердца.
В открытую дверь тамбура девушка видела ночь – безмятежную, луноликую, с щедрой россыпью южных звезд на бархатно-черном небе. Невероятно. Сколько же времени прошло? Поезд двигался на удивление медленно и плавно. Перед глазами потрясенной синьорины проплыл деревенский дом, большой неухоженный сад, дорога, пересекающая железнодорожные пути, опущенный шлагбаум и потрясенный до глубины души человек средних лет в неизвестной Лючии униформе, судорожно вцепившийся в него.
Они встретились глазами и несколько мгновений смотрели друг на друга не отрываясь, пока поезд тащился мимо неизвестного ночного полустанка. В свете луны начищенные до блеска пуговицы форменного кителя незнакомца сияли, как бриллианты, фуражка с надписью на незнакомом Лючии языке приподнялась над головой вставшими дыбом волосами. Возможно, у синьорины Фантоцци тоже встали бы дыбом волосы, знай она, что поезд движется по насыпи с давным-давно разобранными путями по бескрайним просторам Российской империи.
Станционный смотритель – человек напрочь лишенный воображения, лицезревший сие чудо по причине хронической бессонницы, потерял покой и сон навсегда, окончив свои дни в «желтом» доме. Потрясение оказалось слишком велико. До утра он ползал на коленях по насыпи, шепча: «Как же так? Ведь даже трава не примята?» Там его и нашла рано поутру супруга – в шоковом состоянии, с безумными глазами, несущего сущую околесицу про старинный поезд, клубы дыма и юную красавицу.
Поезд же вновь въехал в светящийся туман и исчез. Лючия снова потерялась во времени и пространстве, не понимая где она и как давно. В одном девушка была уверена твердо: когда поезд снова выедет из тумана – она спрыгнет. Устав, Лючия присела на ступеньку. Поезд по- прежнему двигался медленно и бесшумно, словно плыл по воде в полный штиль. В какой-то момент свечение усилилось настолько, что синьорина вынуждена была зажмурить глаза. А когда открыла, то увидела прямо перед собой целую толпу оборванцев самого дикого вида.
«Господь Всемогущий, смилуйся! Где же это я?» – мысленно взмолилась Лючия, нащупав под блузкой распятие на золотой цепочке. Она не была слишком религиозна, но, как всякая порядочная девушка мечтала о пышном венчании: платье с длинным шлейфом, церковь, наполненная нежным ароматом роз, завистливо-восхищенные взгляды подруг и, конечно же, жених – непременно высокий, статный красавец, не сводящий с неё обожающих глаз.
Непонятно было, день здесь или ночь потому, что поезд проезжал вдоль крытого перрона необыкновенной красоты с мраморными колоннами, огромными, сияющими люстрами, лепниной и позолотой, словно это была не железнодорожная станция, а театр или палаццо. И как в таком чудесном месте оказались все эти люди? Разумеется, синьорине Фантоцци и раньше доводилось видеть бедняков и нищих в лохмотьях, но лохмотья эти – грязные и заношенные до дыр были, по меньшей мере, пристойной длины и скрывали наготу их обладателей. Такого же количества полуголых людей Лючии видеть никогда не доводилось. Здесь были женщины с абсолютно голыми ногами, лишь в коротких панталонах разного цвета, женщины в одних маленьких комбинациях на тонких бретельках вовсе без платьев сверху, женщины в мужских брюках, столь узеньких, что они непристойно облегали ноги, будто вторая кожа и стриженные так коротко, будто недавно переболели тифом. Быть может, этот тот самый дом, куда ходят мужчины? Даже думать об таком месте, вызывающем жгучее любопытство, было неприлично. А уж о желании поглядеть на него хоть одним глазком не стоило рассказывать даже ближайшим подружкам. Однако, мужчины на перроне тоже присутствовали – в нелепо коротких штанах, выставляющих на всеобщее обозрение их волосатые ноги, в рубашках без пуговиц и рукавов, в объемных туфлях странного цвета и вида со шнурками. Все эти диковинные оборванцы, преодолев минутное изумление, ощетинились какими-то маленькими черными коробочками, наставив их на Лючию, так, что чувствовала она себя в этот момент, словно мушка под увеличительным стеклом.