Весёлой гурьбой заваливаем в ресторан, сдвигаем два стола, засуетились официанты. И, понеслось: разговоры, музыка, танцы!
Эллочка прижимается ко мне, корчит рожицы и всё допытывается, надолго ли я.
- А где Эдик? Чего не пришёл? - спрашиваю одноклассницу.
Эдик единственный, кто не является нашим одноклассником, он старше нас на два года. Но я как-то сдружился с ним, наверное, потому, что мы, соседи по дому.
Потихоньку он затесался в нашу компанию и все его воспринимают как своего.
- Закрутила его нелёгкая! - смеётся Элла. - Встречается с какой-то мелюзгой, школу недавно закончила, на первом курсе учится, такая вся из себя несуразная и представляешь, рыжая и конопатая, определённо, гадкий утёнок! У Эдика всегда были экстравагантные вкусы ... а вот и они, легки на помине!
Оборачиваюсь к другу. Он длинный, сутулый, короткая бородка от уха до уха, нос как у пингвина, но глаза, они могут свести с ума любую девушку. А с ним, уцепившись за сухой локоть, чешет моя старая знакомая, когда-то её спас от подонков.
Она моментально узнаёт меня: - Ты что ли, Кирилл!
- Оп па, - раздаются восторженные возгласы, - ты Эдик, попал!
- Это он попал,- бурчит он, крепко жмёт мне ладонь.
- Привет, Катя! Как ты? - киваю ей.
- Нормально. Представляешь, мне тогда три ребра сломали.
- Не фига ж, себе! - искренне восклицаю я.
- Кстати, поймали того гада, - слегка потупила она взгляд. - Деньги мои нашли.
- Вот и славу богу, - вздыхаю я. - Помню, как ты на меня посмотрела.
- Что я могла подумать, у тебя столько же было, решила, что ты их под шумок присвоил, я же тебя тогда ещё совсем не знала! - с жаром воскликнула она.
- Не рви душу, - отмахнулся я, - кстати, а мне менты деньги так и не вернули.
- Гады, - кривит губы рыжеволосое чудо.
А ведь похорошела, с удивлением замечаю я. Вероятно, этот гусёнок очень скоро превратится в роскошного лебедя. Эдик не дурак, работает на перспективу, ухмыляюсь я.
Гуляем в ресторане до позднего вечера. Вспоминаем школу, встречи под луной, смеёмся. Катя моложе всех и такая несуразная. Наши девицы поглядывают на неё с высокомерием, подшучивают за её спиной, но как всякие настоящие женщины, интуитивно чувствуют, она выше их всех на порядок, вот и злятся. А Катю забавляют их ужимки, она корчит из себя полную простушку, но я её моментально раскусил, она это поняла и заговорщицки подмигивает. Внезапно в её взгляде вижу такую силу, что буквально оторопь взяла, как это не характерно для столь юного создания.
Стихают последние аккорды, всем говорят спасибо и до завтра. Ресторан закрывается, пора и честь знать, разгорячённые, вываливаем на улицу. Светятся зелёными огоньками такси, прохаживаются нахмуренные дружинники, следят, чтоб из ресторана не выходили пьяные. Патруль косится на нас, но пока не пристаёт. В принципе мы весёлые, но не в сильном подпитии.
Всё же быстренько минуем ресторанную зону, идём по тротуару, по бокам которого, нависают кипарисы, травим байки. Костя рассказывает, как они получили первое жалование, причём - трёшками и ничего умного не придумали, как соорудили барабан, наклеили на него деньги и пошли в ресторан. Начали расплачиваться, вроде денег не хватает, тогда достают барабан, крутанули, трёшка вылетает, второй раз, ещё одна, затем ещё и ещё. У официанта потихоньку глаза на лоб полезли, незаметно исчезает и очень скоро нагрянула милиция: "Где фальшивомонетчики?" - крутят руки, кидают в "обезьянник". Правда, быстро разобрались, что ребята просто балуются, но сами шутить не захотели, вызвали патруль из комендатуры. Ох, и разбирательство было! Чуть с флота не полетели! Мотивировка: "Издевательство над советскими гражданами". Хорошо, что в Штабе родственники были, с трудом загасили конфликт.
Костя рассказывает в лицах, все хохочут. Катя тоже смеётся, крепко цепляется за руку Эдика, но часто поглядывает на меня и такое у неё выражение лица, словно она что-то вспоминает.
- Кстати, я тоже в Москву скоро поеду, с приборостроительного института уйду, попробую поступить в Университет имени Патриса Лумумбы, на факультет арабских языков, - заявляет она, странно поглядывая на меня.
- Лучше английский изучай, полезнее, - советую я.
- Английский я знаю.
- Вот как?
- В школе повезло с преподавателем, она англичанка.
- Самая настоящая?
- Почти. Хотя сама русская, но родилась в Лондоне. В своё время её дедушка и бабушка, скрываясь от царских репрессий, эмигрировали в Великобританию. А вот сейчас, ей предложили вернуться. Она ярая коммунистка, легко Ленина цитирует, и почти наизусть знает Капитал Карла Маркса.
- Значит патриот, - стараясь скрыть иронию, улыбаюсь я.
- Наверное.
- Дура она, - бесцеремонно встревает в разговор Эдик.
- Ты что, против Ленина? - округляет глаза Катя.
- Причём тут Ленин? Она шило на мыло поменяла. И что, нравится ей жить здесь, а в Англии плохо было?
- Она говорит, что нравится.
- Вот я и говорю, дура.
- Эдик, ты бываешь несносным, - равнодушно говорит Катя.
- А я бы хотела б в Англии пожить, на королеву посмотреть. Да я бы, полжизни отдала, чтоб лишь одним глазком посмотреть на Биг Бен! - мечтательно закатывает глаза Танюха.
- Я б тоже съездил туда ... на танке, - дурачится Александр.
- А мне больше Париж по душе. Эйфелева башня, наряды, а какой язык красивый, - с придыханием говорит Элла.
- Туда б я тоже съездил ... на танке, - не унимается Александр.
- Слушай, отстань со своей бронетехникой! - возмущаются девушки.
- Ну, уж лучше, чем на Жульке, - продолжает ехидничать Александр.
Мы смеёмся, действительно, наша жизнь желает быть лучшей, "но крепка броня и танки наши быстры". По крайней мере, мы сверхдержава и нас, если не уважают, то боятся. Хотя чему бояться? Наше правительство всегда выступает за мир во всём мире, даже лозунги такие. Вот и в Афганистане воюем за тем, чтоб мир там был. Проклятые американцы! То Вьетнам, то Кампучия, на малюсенькую Гренаду напали, сволочи! Хотели Кубу оккупировать, и если б Хрущёв не постучал ботинком по трибуне ООН, точно б ядерная война началась.
Как-то незаметно друзья разошлись по домам. Мы все обитаем в одном районе, кто-то дальше, кто-то ближе, лишь Эдик сейчас поселился на Северной стороне, а это абсолютно противоположные направления. Он, как истинный джентльмен, порывался проводить её до дому, но я веско говорю, что катера скоро перестанут ходить и пусть не волнуется, сам провожу. Вижу, ему не очень понравилось эта идея, но Катя чмокнула его в нос, он растрогался и побежал на троллейбус.
Идём рядом, как школьники, на расстоянии. Что-то меня притягивает к ней, но что именно не пойму. Рыжая, такая вся из себя несуразная, при этом гордо вздёрнутый носик и острые лопатки. Обалдеть! Никогда такие не нравились. В то же время проникаюсь к ней уважением. Сразу видно, сильная личность, хоть вроде ещё совсем "молоко", недавно восемнадцать исполнилось.
- У меня такое ощущение, что тебя давно знаю, - она метнула на меня внимательный взгляд.
- Больше, чем полгода, уже срок, - соглашаюсь я.
- Нет, вроде до того ещё знала. Иногда мне кажется, что жила другой жизнью, а иногда мне снится, как я летаю.
- Растёшь, - откровенно смеюсь я.
- Наверное, - искренне соглашается она, - но сны такие странные, я в них дракон.
Смотрю на её тщедушную фигурку: скромное пальтишко, на шейке серебристый платок, но глаза горят как два прожектора. Хотел усмехнуться, но не стал, пускай мечтает, девочка.
- И ты мне снился, - неожиданно заявляет она.
- Неужели, - оборачиваюсь к ней, думая она вновь затеяла какую-то свою игру.
- Снился. Кошмарный сон. Тебя двое, в длинных рясах, пытали.
- Тьфу ты! - от неожиданности ругаюсь и сплёвываю. - Что за гадости выдумываешь?