Фургон с аппаратурой связи и контроля, в котором находились Барсов, Виткер и Цуренов (Первый, Третий и Четвёртый), пришлось припарковать во дворе дома на Новопесчаной. Остальные стали на улице Куусинена, упиравшейся в площадь, на Новопесчаной и возле аптеки на Третьей Песчаной, расположенной напротив ресторана.
Ткач и Салапонько скрылись в здании.
Началось тихое д в и ж е н и е.
В ресторан заскочил давешний вихрастый паренёк, не расстававшийся со смартфоном.
Туда же Барсов направил Свержина.
Из белого фургона «Мороженое» выбрались двое молодых мужчин с небольшими чёрными пакетами в руках, водитель и пассажир, приблизились к чёрному «Мерседесу», озираясь, и закурили, поставив пакеты на асфальт.
Шёл одиннадцатый час, стемнело, и прохожих на улицах было мало. Ни ресторан, ни машины на парковке их не интересовали.
Из серого «Шевроле» вылез знакомый блондин – Валет – и вразвалочку направился к ресторану, но не вошёл, остановился у крыльца с зелёными перилами, закурил.
К «Мерседесу» Ткача тихо подкатил фургон «Скорой помощи» с выключенной мигалкой, из которого выбрались двое: смуглолицый молодой человек в синей форме, игравший роль врача, с чемоданчиком в руке, и мужчина в возрасте сорока – сорока пяти лет, мощный, широкий, приземистый, с лицом постаревшего Арнольда Шварценеггера.
– Туз! – определил Виткер, не отрывающий взгляда от экрана. – Они что, будут ждать клиента у тачки?
Барсов промолчал, наблюдая за действиями киллеров.
Один из них, пассажир фургончика «Мороженое», отошёл к низкой металлической ограде парковки, расстегнул брюки.
– Человек – сущее ссущее, – философски прокомментировал происходящее лейтенант. – Что они делают, идиоты? А если охрана заметит?
– Смотри внимательней. Глаз, пишете картинку?
– Так точно, Первый, – отозвался оперативник группы визуального контроля.
– Кто-то должен снимать этот концерт, – вдруг сказал Виткер. – Чтобы потом выложить в Сеть свидетельства «зверств» наших спецслужб.
– Глаз, Ухо, ищите прикрытие! – скомандовал Барсов.
– Вижу джип «Чероки» у аптеки, – доложил Алексеев. – Дверца со стороны пассажира приоткрыта.
– Глаз?
– Он давно стоит, – сообщил опер наблюдения.
– Второй, видишь, кто в кабине?
– Нет.
– Что слышно?
– Ничего.
– Ладно, возьмём на заметку. Седьмой, если из джипа вылезут с телекамерой, – займись.
– Есть.
Водитель фургона «Мороженое» достал что-то из пакета, сунулся под машину.
– Ага, всё-таки простым путём пошли, – сказал Виткер.
Напарник водителя перестал делать вид, что опорожняется, ловко подбросил свой пакет под передок «Мерседеса».
– Твой выход, – сказал Барсов.
Лейтенант открыл дверцу фургона и исчез. В салоне остались только оператор системы контроля и сам Барсов.
– В джипе сидят двое с тубусом, – доложила Ланская.
– Это наверняка телекамера. Они твои.
– Есть.
– Поехали, – скомандовал Барсов водителю.
Фургон обогнул дом и подъехал к стоянке у ресторана.
– Пятый – берёшь пацана в ресторане, – сказал Барсов. – Четвёрка, Валет и водила «Шевроле» – твои. Второй, на тебе «Мороженое» и «Скорая», они не должны скрыться. Третий – к «мерину». Начали по команде «раз»!
Барсов вылез из фургона, одетый в обычный, удобный, не стеснявший движений костюм и футболку, направился к главарю киллер-команды, оглянувшемуся на шум подъехавшей машины, но ещё не сообразившему, что происходит.
– Привет, – широко улыбнулся Барсов, раскрывая объятия, считая секунды, шагая вроде бы и не быстро, но широко. – Валера, ты? Сколько лет, сколько зим!
– Вы обознались… – начал Туз, сунув руку в карман.
– Вот те раз! – огорчённо воскликнул Барсов, опуская руки. – Точно, не Валерка! Извините, показалось, что вы мой давний кореш.
К ресторану вдруг побежали возникшие из темноты тени.
Туз отвлёкся на мгновение, опешив, и Барсов достал его в прыжке-взлёте, нанося два удара – по бицепсу правой руки, собиравшейся вытащить оружие, а потом в лицо с такой силой, что нос здоровяка едва не провалился внутрь черепа. Упал он на асфальт уже без сознания.
Валета легко «опечатал» Цуренов.
Водителя «Скорой» взял Алексеев, и он же успел обработать водителя «Шевроле».