Леож обошел лавочку и нагло уселся между нами.
— Эврида, — поприветствовал родственницу принц, — давненько не виделись. Кажется Эвес тебя искал… Ты знаешь?
— Да… — нехотя ответила девушка.
— А он знает, что ты здесь? — строго уточнил он. — Или ему сказать?
Лошадница зарычала, поднялась и направилась прочь, шепча себе под нос:
— Вот ведь, вредина!
— Зачем? — недовольно простонала я. — Мы с Эвридой так хорошо проводили время!
— Она не будет учить тебя драться, — строго сказал Зак.
— Эй, а если!.. — почти завопила я.
— Я сам тебя научу, — не дав договорить, закончил принц.
Король Джон быстро пробежал взглядом доклад и нахмурился. Как всегда, в такие моменты он не знал, как именно стоит поступить. Стоит ли уж взять под стражу всех из совета и допросить? Но не опасно ли это? Родовитые семьи тут же ополчаться против короны, требуя освободить храмовников, как уже было. В прошлый раз это привело к многочисленным скандалам при дворе.
Застонав, король вскинул ладони к лицу и с силой провел пальцами по щекам, пытаясь определиться.
Жизнь сына по его вине давным — давно превратилась в игру со смертью. За последние двадцать лет сеть шпионов и соглядатаев насчитывала десятки человек в каждом городе. В каждом из домов знати был хоть один, что подслушивал и доносил.
Постепенно подрастала папочка с докладами, которые в дальнейшем можно будет использовать. Если дворяне захотят пойти против королевской власти, то у Джона будет способ их остановить.
Но не всех. Большинство будто знали, чувствовали опасность и помалкивали. На этих людей давить бесполезно. Да и опасно.
А храмовники? Чужих к себе они не подпускали, приказы передавали так, что ни один шпион не мог перехватить. И королю сложно было просчитать их поступки, особенно, когда нужно из всех найти одного, что распростер свои иглы повсюду.
За месяц удалось предотвратить три нападения на Закари, но, как итог, это не помогло. Выбирая из давних и надежных наемников, семья все равно напоролась на предателей. Благо принц понял раньше, с кем связался.
Скомкав листы доклада, король бросил их через плечо и выругался.
— Кто же?
Был кто‑то, кто просчитывал все действия самого короля, и этот человек подобрался так близко, что Джон уже давно опасался каждого, даже сыновей. Даже самых преданных слуг. Даже секретаря, что служил Джону вот уже тридцать пять лет.
«Нужно искать новых людей», — подумал он.
Но кому доверять? И как проверить преданность?
Вновь потерев лицо, Джон вызвал секретаря и приказал подать чай.
— Отец, ты занят? — вслед за секретарем в кабинет заглянул Эвес.
Король кивнул на кресло перед столом и, дождавшись, когда сын сядет, спросил:
— В чем дело?
— Я хочу устроить небольшой праздник. И пригласить туда Ализу.
Джон удивленно нахмурился:
— Но мы ведь с Заком все обсудили…
Эвес качнул головой:
— Ну, это будет не официальное мероприятие, а скорее семейное.
Король нахмурился. Он не любил праздники. На них приходилось выставлять охрану, и знать начинала жаловаться, что от стражников не протолкнуться.
«Что задумал Эвес?» — рассматривая сына, подумал Джон.
— Это из‑за Эвриды, — тут же ответил принц. — Зак передал весточку, что моя жена в Берси, а я не хочу срываться и ехать туда. Сам же знаешь, она тут же удерет. А от официального приглашения во дворец она не сможет увернуться.
— А Ализа здесь причем? — не перестав хмуриться, уточнил король.
— Тебе разве не кажется, что не пригласить жену Зака — не уважение?
Король вынужденно кивнул.
— Ладно, пусть будет так.
— А если я не хочу? — хмуро буркнула я и отступила, собираясь оказаться как можно дальше от Леожа, но тот, будто просчитав мой маневр, ловко перехватил за запястье и удержал.
— Красивые сережки, — хмыкнул Зак, и я залилась краской, когда осознала.
Адово пекло! А и правда!
Я ведь одела серьги, а значит… приняла подарок. А теперь злюсь. Я приняла подарок. Приняла от него. Не выбросила, не отправила обратно. Взяла.
Высвободиться удалось, но уходить я не стала. Отошла лишь подальше и уселась на лавочку. Зак последовал за мной, но не сел, остался стоять, рассматривая то ли меня, то ли мой наряд.
— Интересный покрой, — заметил он через минуту.
Я приказала себе помалкивать и даже отвернулась немного, чтобы не видеть молодого человека.
Чьорт! Почему меня так злит его присутствие? Почему я расстраиваюсь, что он помешал мне?
Потому что так он не дает делать то, что хочется.