—Еще свежа могила нашего партнера и моего личного друга Нисана, а мы уже вынуждены беспокоить умершего…
Представитель службы безопасности смотрел в сторону, чтобы не встретиться взглядом. Он был единственный тут, кто по-настоящему интересовал Рэмбо.
«Игумнов, конечно, не преминет сфотографировать. Такой человек по своему положению наверняка относится к верхушке…»
—Брат Нисана, которого мы всегда искренне тоже тсчитали нашим партнером, поставил «Рыбацкий банк» в исключительно тяжелое положение…
Он объяснил:
—Нисан обещал кредитную линию на длительный срок. Новый глава «Дромита» неожиданно, без объяснения причин обязательство дезавуировал. Обратился в прокуратуру. Те наложили арест на наше судно, которое вошло в порт в связи с ремонтом… Мы несем убытки…
Дальнейшее представляло собой обычную демагогию прошлых лет, в которой он, видать, поднаторел в т о й жизни.
—Нетерпимое поведение на рынке предпринимательства, подрыв российской банковской системы…
Он явно забыл, где и, главное, к кому апеллирует.
— Какие доказательства? — спросил третий авторитет.
— Если мы не будем верить устным обязательствам…
— Бумага есть?
Вице-президент «Рыбацкого банка» объяснил:
— Письмо главбуха «Дромита». Я показал вашему юристу…
Была осуществлена предварительная квалифицированная экспертиза. Второй деятель, стоявший рядом с вице-президентом «Рыбацкого банка», посветил фонариком:
—Вот. На официальном бланке…
От «Дромита» отвечал Рыжий:
—С каких пор в Фонде главбух является распорядителем кредита? Бланк же можно попросту украсть!
На шоссе послышался шум.
Комитетский «газик» возвращался. В свет фар попали затемненные окна стоявших у обочин иномарок, подозрительная группа у километрового столба.
«Рыбацкий банк» вроде не слышал возражений.
—Существует долговременное сотрудничество, которому нанесен ущерб непрофессиональными действиями нового главы «Дромита». Мы намерены обратиться к учредителям…
На Арабова вице-президент не смотрел. Было ясно: с ним не будут считаться.
«Его списали со счетов…» Аркан изменил аргументацию:
—Не за это ли письмо «Рыбацкий банк» оплатил охрану дачи бухгалтера в Томилине?
Рыжий сделал вид, что блефует. У Аркана была прочно укрепившаяся репутация игрока, каким он, в сущности, и являлся. Вице-президент банка на это попался:
— Такого не было! Вранье!
— Ты сказал!
Правеж дополняло библейское правило. Оно и сегодня лежало в основе судопроизводства Высшего Суда Справедливости в Израиле:
— сторона, уличенная в любой, даже незначительной лжи проигрывает все и несет издержки;
— непосредственно виновный в обмане суда рискует жизнью.
Исполнение решения воровского суда лежало на бандитах, за что, собственно, ими и бралась оплата…
—Отвечаешь за слова!
Аркан передал копию платежки, обнаруженную в квартире у Платы.
Звук приближающегося комитетского «газика» возник снова. Машина мелькнула за поворотом.
Рэмбо следил за главой службы безопасности.
Если не у него, то у главы «Рыбацкого банка» была, определенно, связь с ведомством, чья машина описывала круги на шоссе. Как и Рэмбо, начальник службы безопасности не произнес ни слова, по-прежнему смотрел в сторону.
—Чего он тут разъездился? — Третий вор психанул. Авторитеты нервничали при малейшей возможности появления спецслужб. Это объяснялось просто: криминальные авторитеты вооружались нелегально. В отличие от частных секьюрити, имевших разрешение на оружие.
— Кто-то навел легавых…
— Давай кончать. Все ясно.
Авторитеты пошептались. Решение арбитража объявил Сметана:
— Неерия не обязан давать кредит. Главбух, который подписал бумагу… — Он сделал жест в сторону «Рыбацкого банка». — Мы отдаем его. Делайте с ним, что хотите…
— Спасибо преогромнейшее…
Вице-президент «Рыбацкого банка» иронически поклонился. Глава службы безопасности «Рыбацкого банка», не сказав ни слова, быстро пошел к машинам. Банкиры пошлепали следом.
—Сначала с ним еще разберется РУОП! — Неерия воспрял духом.
—Дельная мысль…
Сметана за улыбкой скрыл иронию. Это могло означать только одно в перевернутом этом мире — и Рэмбо, и все, кроме самого Неерии, это поняли: Неерии недолго топтать эту землю…
— Ну, разъезжаемся…
— Успехов!
Серый дал знак мотоциклисту с «Харлеем» приблизиться — авторитет намеревался малость погонять по ночному шоссе. Сметана обернулся к Рэмбо:
—Друг твой в РУОПе — не первая рука. Правда? Над ним генерал! Этот, как его…
— Толян! — Серый прыгнул на сиденье.
— Отличный мужик! Теперь представь: Толян даст команду Бутурлину прижать «Дромит»! — Сметана не отказал себе в удовольствии. — Не мне тебе объяснять, до какой степени менты сейчас все коррумпированы. Верно?
— Я мент по жизни, Сметана!
Соглашаться с вором после подлой этой фразы было западло.
— Крыша моя все равно ментовская. Не бандитская…
— Тебе жить…
Из сводки ГУВД г. Москвы.
«Москва (ИМА-пресс). За минувшие сутки в столице зарегистрировано 371 преступление (258 раскрыто). Из них 7 случаев нанесения тяжких телесных повреждений (3), 2 изнасилования (1), 8 разбоев (3), 11 грабежей (11), 31 квартирная кража (7), 44 угона машин (17), 4 вымогательства (4), 16 фактов изъятия наркотиков. Произошло 18 дорожно-транспортных происшествий (21 человек пострадал), 3 самоубийства…
Убийств — 1 (0)…»
—Привет, Туркмения! Давно не виделись… — Дежурный провел вдоль тела металлоискателем, показал на дверь. — Сначала к психологу…
Пухлая, в белом халате дама что-то писала. Занимаясь Туркменией, тщательно отводила глаза. Взгляды их так ни разу и не встретились.
—Посидите…
Он вернулся в холл.
Дежурный не спускал глаз с монитора. Черно-белая картинка на экране не менялась: площадка перед входом, стоянка с джипом и «мерседесом». Никто не появлялся вблизи здания. Вывеска на русском и английском — «Kolt LTD. Фонд психологической помощи MARK V. GALDER» — мало что говорила несведущему.
В офисе тоже было пустынно. Все напоминало клинику или операционную, на стене, за спиной амбала-дежурного виднелась цветная схема — изображение полушарий головного мозга в разрезе.
«Психологи…»
В конце коридора громыхнула дверь. Кто-то тяжелый с шумом выломился из кабинета.
Туркмения повернул голову.
Человек, прикрыв щеку, выскочил из коридора, протопал к выходу.
Дежурный не удержался:
— В подъезде отобрали документы, перстень, валюту… То ли бандиты, то ли менты! А человек, за которым ходил, ушел с концами… Сотник, видать, самолично врезал…
— Простил!
— И я думаю.
По звонку дежурный впустил Туркмению в святая святых. Сотник поднялся навстречу. Кудим тоже встал. Оба были довольны. Расправа с неудачливым разведчиком была не больше чем разыгранный спектакль. Туркмения в общих словах пересказал события.
—Мы полностью в курсе. Молодец… — Сотник потрепал его по плечу. — Твой разряд повышен с первого числа. — В камере кто с тобой был?
Туркмения обрисовал сокамерника.
—Это… — Кудим назвал кличку. — Его стиль.
Оба знали обо всем из своего источника. Непосредственный начальник — Кудим — смотрел одобрительно. Перед ним лежало заключение психолога. Последние строки внизу были: «Хорошая защищенность… базирующаяся на уверенности в себе, оптимистичности и ативности…»
—Молодец!
—Завтра выходить в график?
Начальство снова заулыбалось:
—Ни в коем разе. Прямо сегодня! Сбор здесь в двадцать три ноль-ноль…
Из Митина Рэмбо и Неерия рванули в Отрадное — в квартиру, где прежде размещался первый офис «Лайнса».
Ночь заканчивалась.
В подъезде и у дома дежурили секьюрити. В квартире все оставалось, каким было вначале. Списанная мебель. Сейф из пункта охраны правопоряка.
«Музей первого сыскного агентства…»
Вдоль окон свешивались плотные черные шторы.
— С тобой рассчитались? — Неерии не удавалось более или менее тактично заговорить о гонораре.