—Надо рассказать все по-честному, Паша…
Они уже сходили вместе вдвоем отлить…
Сюжет был известен. И с заранее известным финалом.
—Мы договаривались. Всю правду. Я за тебя подполковника просил. Мы знаем, что организатор был не ты…
Бутурлин вроде собрался встать.
—Я вижу, по-хорошему он не хочет… — Он мельком взглянул на испачканные мазутом руки Барона. Барон сидел еще полный воздухом и привычками воли. Он не принимал пока мысль о том, что путь на свободу для него закрыт. И судьба его на много лет вперед уже решена…
Со скрипом начался второй этап.
— Кудим пригласил поехать в рощу?
— С ним был другой.
— Плата?
— Нет, Плата был занят…
«Правильно: охранял заложника…»
— Савон…
«Точно! Савон объявил Шайбе, что утренний выезд с Неерией не состоится…»
Убийцы Шайбы были названы. Это было наверняка не единственным их преступлением.
— И шашлык у вас в ресторане взяли?..
— В «Кулинарии».
— Какой, помнишь?
— Бараний.
— На чем ехали?
— Кудим был на машине.
— Ну, дальше.
— Приехали…
— Ну! Ну!
— Не знаю. Я собирал сушняк для костра… — Барон спрятал глаза. Бутурлин переглянулся с Савельевым. «Не он ли вырубил Шайбу перед тем, как тому упасть в костер…»
Мать Барона появилась быстро. Гнутый носик, некрасивые беспокойные глазки, веснушки… Сквозь колготки на пальцах просвечивал вишневый педикюр. Увидев Бутурлина, она не удивилась, не растерялась.
—Знала, что так будет. Еще там, у магазина. Материнское сердце — вещун!
Говорила она все так же тихо, держа руку у рта. Короткий взгляд словно обтекал Бутурлина, кабинет, все замечал. Отсутствие растерянности говорило об опыте посещений такого рода.
—Его не отпустят…
Бутурлин не намеревался ее обманывать. Лишать надежд тоже не хотел.
— Пока нет… — Он вышел из-за стола, сел за приставной столик, напротив. — Зато, глядишь, останется жив! Не убьют, как Шайбу…
— Шайбу!
Она замолчала с открытым ртом. У нее отсутствовали оба верхних клыка, моляры и премоляры.
—Никто, между прочим, еще не знает.
Женщина обвела глазами Бутурлина, точнее, пространство между ними.
— Раньше сядешь — раньше выйдешь. Ничего, что я все время «тыкаю»? Я говорю «ты» только тем, кому доверяюсь…
— Сколько угодно…
— Ты сказала про третьего в их компании. Откуда-то из Ферганы. Ганс… Он давно появился?
— С зимы, по-моему. В Москве, я поняла, он недавно. И он тоже?
— Кто разберет?.. — Спрашивать напрямую о тросе было нельзя. — Он угонами не занимается? Машинами… Нет? — Он вдруг спросил по наитию, наугад: — Ты помогаешь органам… Только не ментам.
Она не успела возразить. Он угадал.
—Собери сыну передачу. Я передам. Чтобы больше к этому не возвращаться. А теперь между нами… Как нам найти Ганса?
Она вдруг прослезилась. Ретушь, краска, гуттаперча, резина… Все составляющие ее второго — синтетического — «я» сразу обнажились. Бутурлин достал платок:
— Пожалуйста, почти чистый.
— Спасибо. К черту всю косметику.
На платке разом смешались краски.
— Так как же?
Она улыбнулась:
—Перед тем как закрепиться в Москве, в прошлом году, он отпечатал объявления: «Частный детектив… Услуги… Телефон». Ну, как обычно! Расклеил на столбах. Клей «Момент». Захочешь — не отодрать… :
— Так…
— Ну и рассказал нашему. А наш-то, не смотри, что увалень, запомнил. Как-то идут по улице. Чех увидел рекламку на столбе, засмеялся. Наш не спросил, в чем дело. Потом специально подъехал. «Частный детектив…» Видать, скребком сдирали. Все равно не смогли…
— Что за улица?
—Проточный переулок…
Светильник и рекламка с предложением услуг частного детектива нашлись в районе метро «Смоленская». Вечер был тих. На тротуарах было полно людей. Несмотря на криминальные сводки, не все спешили укрыться за бронированными дверями домов и явно получали удовольствие, шатаясь беспечно вдоль уже затихавшего Садового кольца.
Клей прочно въелся в краску, самое простое было унести объявление вместе со столбом. Телефон начинался с цифр «382». Чертаново…
Объявление было кратким: «Розыск должников. Содействие в получении долга. Личная охрана».
Рэмбо и капитан, прибывший в Самарканд еще ночью, Встретились в здании аэропорта. Валижона среди встретивших не было. Обстоятельства могли измениться. Надо было звонить.
На выходе висело нескольких телефонов-автоматов, без трубок, со свисавшими концами оборванных проводов.
—Очень знакомо…
Капитан не прореагировал. Эта сторона жизни его не касалась. Секьюрити доставил документы. «Акционерное общество закрытого типа… Название неточное, типа „КОДС“. Город Пап. Это точно!»
Фирма получила значительную сумму со счета «Фантома»!
Звонить Валижону не пришлось.
На площади Рэмбо увидел сначала приткнувшуюся в тени напротив белую «Волгу» и потом прогуливавшегося рядом невозмутимого вида небольшого человечка, в плаще, застегнутом на все пуговицы, в шляпе, в узких на высоких каблуках лакированных туфлях. Генерал Валижон, бывший начальник розыска, начальник Управления внутренних дел Горно-Бадахшанской автономной области, на Памире, разжалованный до опера и снова поднятый до начальника районного отдела внутренних дел, ныне коллега — глава агентства коммерческой безопасности, — ждал его. Они обнялись, пошли к машине.
— Поспать удалось? — Лицо Валижона было из закрытых — маленькие глаза и рот, узкий, с еле заметными морщинами лоб, тонкие губы. — Может, заедем ко мне?
— Не беспокойся. Я думаю, стоит на сутки заехать в Бухару.
— Мне тоже кажется.
Рэмбо устроился рядом, поставил сумку-барсетку в ноги. Он не расставался с ней. Секьюрити, почтительно пожав руку генералу, ceл сзади. Валижон плавно тронул машину с места:
— Как там Москва?
— Жива. Как тут?
— Живы.
Город был небольшой, вскоре они были уже за его стенами.
—Многих потеряли. Кого убили, кого растоптали… Ты, наверное, слышал.
Тонкий голос Валижона гармонировал с его миниатюрными чертами, небольшим ртом, маленьким кукольным лицом. Однако хрупкость его была обманчива: это был жесткий правитель, бай, пахан.
—Мы, которые были идейными ментами…
—У нас говорят «фанаты»…
—У нас тоже. Фанаты потеряли больше, чем другие.
Генерал Валижон за рулем не отрывал взгляда от дороги.
До самого горизонта, окрашенного красным восходящим диском, тянулась линия высоковольтной электропередачи. Как многие в милиции, Валижон был заражен так называемой ментовской идеей. Согласно ей, Мент, а точнее, Розыскник, голубая кровь милиции — единственная защита простого человека. Прошедший огонь, воду и медные трубы, насмотревшийся ужасов убийств и насилий, ненавидящий преступность, привыкший рисковать ежечасно своею жизнью, забывающий ради тех, кому нужна его помощь, о собственной семье и близких, мужественный, хитроумный, дерзкий, умело обходящий Закон на пользу Общества, Мент — тот человек, в ком сейчас самая большая нужда. Ничего нового Валижон не открыл. «Развяжите руки менту. Избавьте от теоретиков — юристов, прокуроров, — тех, кто сам не задержал лично ни одного преступника, не раскрыл ни одного преступления, не иступился ни за одну жертву, не рисковал, не участвовал сам в жестких противостояниях!»
—Но что я тебе все время о ментах…
—О фирме «КОДС» или с похожим названием тут слышно что-нибудь?
—Нет.
—Зарегистрирована в Папе.
—Напишут что угодно…
—Еще Савон. Он исчез после похорон Нисана. Moй клиент оплатит сведения…
Рэмбо рассказал об исчезнувшем авторитете.
—Кажется, это будет самым простым. Многие терпят неудачу потому, что не знают обстановку. Кроме ментов, рэкетиров и банкиров, тут еще военные!
Аккуратно тянулись вдоль дороги домики с садами, чинно выстроились пирамидальные тополя. Как тысячи лет назад, ехали люди на осликах. Работяги с кетменя ми возились на огородах. Паслись козы. Валижон не отрывал взгляда от дороги впереди. Секьюрити на втором сиденье боролся со сном. Рэмбо продолжил разговор: