- Они вернутся, - нарушил молчание Глеб.
Она знала, что они вернутся и потому просто кивнула.
- Вот только первых отвезут и вернутся, - продолжил он.
Аля с удивлением посмотрела на него, потом поняла.
- А, ты об этом, - сказала она.
- Да, о пароме. А ты?
- А я о них, - и она кивнула в сторону дороги.
Глеб хотел сказать, что они тоже вернутся, но не смог. Из всех, кто ушел назад, не вернулся никто, они оба знали это и потому снова замолчали.
- Ребята, - махала вдалеке Ольга. - Ээй, ну что же вы!
- Она торопится? - спросил Глеб.
- Она боится, - ответила Аля.
- Все боятся.
- И ты?
- И я. И ты. Все.
- А они не боялись, - Аля отвернулась от толпы у переправы и посмотрела на черную воду под мостом.
Ветер бросил пригоршню листьев в их сторону, листья покружились и опустились в реку. Один из них завертело в маленьком водовороте и вдруг, у самого моста, его накрыло волной.
- Утонул, - сказала Аля.
- Кто? - не понял Глеб.
- Листик, - ответила она, потом поняла и махнула рукой. - Не боялись ведь?
- Не знаю, Аль. Наверное просто не думали об этом.
- Нельзя не думать о том, что происходит, Глеб. Как это вообще возможно? Вот ты живешь и не думаешь - как это? Ты же не тухлый, у тебя же мозги не прогнили, как же можно не думать?
- Не понимаешь ты, - он раздражался от этого разговора и от долгого ожидания. - Не думать - одно, не задумываться - другое. Ты думаешь о том, что будет завтра, но не задумываешься, что ты с этим завтра станешь делать. Если оно у тебя настанет, конечно.
- Вот именно, и потому я не понимаю, - она тоже раздражалась. - Ладно, забудь. Паром отходит. Вторым рейсом мы?
- Нет, наверное третьим. У тебя номер какой?
- Триста пятый, - ответила она, глянув на запястье. - Думаешь, третьим?
- Скорее всего. Если еще не четвертым. Детей-то много погрузили, а вот взрослые тяжелее - их меньше возьмут.
- Черт, - ругнулась она. - Тогда сегодня не успеем.
- Может быть, - ответил он. - Ночевать тут негде, вот проблема. Не хочется на берегу, мало ли - сомы полезут. Самое их место, под мостом-то.
Аля оперлась о перила, вытянулась на руках и глянула вниз, под мост, но не увидела ничего, кроме своего искаженного отражения.
- Смотри, - сказала она, - вода черная и потому меня видно хорошо.
Глеб полуобернулся, посмотрел вниз, но ничего не увидел. Вставать с нагретого солнцем бетона не хотелось и потому он только кивнул снова, соглашаясь.
- Я всегда думаю, - продолжила Аля. - Всегда и обо всем. О том, что было, о том, что будет. Про тухлых вот думаю - почему у них мозги сгнили, а они живут?
- Потому что они еще не умерли, - ответил Глеб. - Разум - умер, тело - нет. А мозги... кто ж в них копался-то, в мозгах у тухлых. Это ж мы только говорим, что сгнили. А вдруг они просто изменились, мутировали, вдруг вирус не убивает, а видоизменяет людей, делает их другими. Вот сама подумай, зачем людям разум-то? Думают и думают, все у них проблемы, всю жизнь. А нет проблем, так сами же себе их и создают. Хорошо ж жили, перед всем этим, - он махнул рукой, - нормально. А потом рраз, и началось. Почему началось? Потому что перемудрили слишком, вот почему. А теперь на тухлых посмотри - нечем им думать и оттого счастливы они, наверное.
Аля не считала тухлых слишком счастливыми, но не сказала этого вслух.
- А я по-другому мыслю, Глеб. Вот читали же мы про призраков раньше, даже вроде как видел их кто-то. А что такое призраки? Души без тела. А что такое тухлые?
Она повернулась к Глебу и смотрела на него, ожидая ответа, но тот молчал, не зная, что именно она хочет услышать.
- Ээх ты, - покачала она головой, - не понимаешь. Я вот думаю, что тухлые - тела без душ. Отражение человека, призраки наоборот. Души скитаются по миру в поисках тел, а тухлые - в поисках душ.
- Ха, - усмехнулся Глеб. - Просто все у тебя, Аль, чересчур просто. Да и не может такого быть, призраков ведь не бывает.
- Так и про тухлых говорили, что не бывает их. Фильмы про зомби смотрели и смеялись еще, помнишь? Не до смеха теперь, небось?
- Ты чего? - удивился он злости в ее голосе. - Я-то при чем?
- Ни при чем, - резко ответила она. - Никто ни при чем, вот только миру конец, а так - все как всегда.
- Ты нервы-то побереги, Аль, - он резко вскочил на ноги. - Не надо на меня срываться, ни при чем я. Ушли они. Сами ушли, сами вызвались, никто не приказывал, нужно было - вот и ушли. И точка. А ты, если такая вся правильная - чего не пошла с ними-то?