Тут Послу пришлось прерваться, ибо спавшие покрывала обнаружили сверкающую в свете прожекторов барочную громаду с трепещущими на минаретах вымпелами.
— Ба! Да это же мой собственный балетный театр a la Большой! — поперхнулся Гроссляпсус.
— Какой дедрый шар, Фенвик, — воскликнул Премьер-министр, хватая Посла за руку. — Нолько я темного затупался… мне кочему-то запалось, что эту гадостную мерецонию приторовил для нас Понос Шлиз…
— Небольшой дружеский обман, хе-хе, чтобы слегка взволновать Ваше Превоходительство, — торопливо симпровизировал Магнан.
— Вы скотите хазать, что эта великоскульпная лептура — додарок КПЗ? — Премьер-министр, головокружительно извиваясь всем телом, изобразил смущение. — Но я почетливо томню, что мы отмели эво тесто для Мессианской Гроачии…
— Магнан! — взревел Гроссляпсус. — Что здесь происходит?!
Поскольку Магнана поразила икота, Ретиф выступил вперед и вручил Послу толстый пакет, весь в замысловатых печатях и красных лентах. Гроссляпсус разодрал его и уставился на текст, красиво набранный готическим шрифтом.
— Магнан, прохвост вы этакий! Вы что же, устроили весь этот балаган, чтобы сделать происходящее более волнительным, э?
— Кто? Я, Ваше Превосходительство? — заквакал Магнан.
— Ну, не скромничайте, мой мальчик! — Гроссляпсус мясистым пальцем ткнул Магнана в ребра. — Я в восторге! Давно уж пора было оживить эти важные церемонии! — Тут на глаза ему попался Шниз, тело которого дергалось в каком-то удивительном ритме, а глазные стебельки болтались по воздуху вполне беспорядочным образом. — Даже моего коллегу гроача, похоже, проняло общее веселье, — добродушно загрохотал Посол. — Ну что же, я полагаю, и нам не следует воздерживаться от увеселений. Насколько я понимаю, нам всем надлежит теперь отправиться на открытие гроачианского здания?
— Пожет быть мозже, — прокаркал слабый голос. — Сейбас не чужно в уморную.
Шниз деревянно повернулся и затрусил прочь среди криков, фотовспышек, взрывающихся в небе ракет и бравурного исполнения «Марша Смерти» из «Саула».
— Ретиф, — еле дыша, промолвил Магнан, после того как Посол с Премьер-министром, мирно беседуя, удалились. — Как же это?.. Что?..
— Снова выкрадывать у них здание было уже поздновато, — ответил Ретиф. — Пришлось вместо недвижимости украсть торжество, что немногим хуже.
9
— Меня не покидает ощущение, что мы с вами все еще скользим по очень тонкому льду, — сказал Магнан, снимая бокал с жидким имбирным пивом с подноса, предложенного проходившим мимо официантом, и встревоженным взором отыскивая в переполненной гостиной Посла Гроссляпсуса. — Если он когда-нибудь узнает, как близко мы подошли к тому, чтобы списать наш балетный театр, или что вы проникли в Посольство гроачей и похитили официальные документы, а один из наших водителей посмел наложить то, что у него вместо рук, на особу самого Шниза…
Он умолк, поскольку в дверях, близ которых они стояли, возникла тощая фигура Гроачианского Посла в расхристанном торжественном облачении и с глазами, скошенными под углом, обозначающим неистовый гнев.
— Господь милосердный, — задохнулся Магнан, — интересно, успеем ли мы еще попасть на тот сухогруз?
— Грабеж! — просипел Шниз, едва на глаза ему попался Ретиф. — Покушение! Членовредительство! Измена!
— Выпьем за это, — подняв стакан, с трудом выговорил какой-то полнотелый дипломат.
— А, это вы, Шниз! — загудел Гроссляпсус, пронизывая толпу, словно айсберг, входящий в гавань Картрайта. — Счастлив, что вы решили заглянуть и…
— Оставьте ваши елейные речи при себе! — прошипел гроач.
— Я явился сюда, чтобы привлечь ваше внимание к действиям вот этого типа!
И он трясущимся щупальцем указал на Ретифа. Гроссляпсус посмотрел на того и нахмурился.
— Вы… да, вы тот малый, что нес мой портфель, — начал он. — А что, собственно…
Внезапно послышался мягкий шлепок, сопровождаемый металлическим перезвоном. Гроссляпсус опустил глаза. На полированном полу между ним и гроачем поблескивало несколько сотен хромированных канцелярских скрепок.
— О, Ваше Превосходительство, вы что-то уронили? — пискнул Магнан.
— Что…э-э.. кто… я? — попытался отпереться Шниз.
— Та-ак! — промычал Гроссляпсус, лицо которого полиловело настолько, что официанты-хлябианцы, подошедшие поближе, чтобы поглазеть на представление, принялись вполголоса обмениваться восхищенными замечаниями.
— Боже, как попали ко мне в карман эти канцелярские принадлежности? — громко, но совершенно неубедительно изумился Шниз.
— Ха! — взревел Гроссляпсус. — Так вот, выходит, зачем вы сюда явились? Мне следовало бы раньше догадаться об этом!
— Пф! — ответил, проявляя неожиданное присутствие духа, Шниз. — Что значат несколько скромных сувениров в сравнении с налетом, совершенным вот этим…
— Несколько? По-вашему, шестьдесят семь гроссов это несколько?
Вид у Шниза стал испуганный.
— Откуда вы… то есть… я это отрицаю, да!
— Оставьте ваши отрицания при себе, Шниз! — рев Гроссляпсуса покрыл шепоток Шниза. — Я намерен преследовать вас судебным порядком…
— Я пришел сюда, чтобы сообщить о крупной краже! — пытаясь перехватить инициативу, перебил его Шниз. — Ограбление со взломом! Нападение с избиением!
— А-а, так вы надумали явиться с повинной! — ревел Гроссляпсус. — На суде вам это зачтется!
— Сэр, с учетом великодушного промаха, я хотел сказать — жеста, — торопливо зашептал Магнан, — совершенного сегодня ночью Послом Шнизом, не кажется ли вам, что нам стоило бы закрыть глаза на это неоспоримое доказательство совершенного им преступления? Мы можем списать канцелярские скрепки на представительские расходы, вместе с напитками.
— Это вот он во всем виноват! — Шниз через плечо Магнана ткнул в Ретифа.
— Ну, у вас совсем уж ум за разум заехал, — с удивлением произнес Гроссляпсус. — Это всего лишь молодой человек, которому я доверил поднести мой портфель. А вот это Магнан, он руководил расследованием. Похоже, проведенные им следственные мероприятия выкурили вас из норы, а, Шниз? Совесть-то все-таки пробуждается, верно? Ладно, пожалуй, я приму предложение Магнана и снисходительно отнесусь к вашему поступку. Но уж выпить со мной вы просто обязаны…
Гроссляпсус хлопнул гроача по узкой спине и поволок его к ближайшей пуншевой чаше.
— Всемогущие небеса! Ну и везет же нам с вами! — зашептал Магнан на ухо Ретифу. — Но кто меня поразил, так это Шниз. Хватило же ему неосторожности притащить краденное на дипломатический прием.
— Причем тут неосторожность, — сказал Ретиф, — это я ему скрепки подсунул.
— Ретиф! Вы этого не сделали!
— Боюсь, что сделал, мистер Магнан.
— Но… но в таком случае, дело о канцелярских скрепках так и осталось нераскрытым, и мы незаслуженно обвинили Его Гроачианское Превосходительство!
— Не так уж и незаслуженно; я обнаружил весь хабар, все шестьдесят семь гроссов под студеницами, буйно цветущими в ящике, который стоит у него в кабинете.
— Боже ты мой! — Магнан извлек надушенный платочек и промокнул им виски. — Трудно даже представить, сколько приходится лгать, мошенничать и воровать, чтобы принести в мир хоть немного добра! Вы знаете, мне порой начинает казаться, что в нашей с вами дипломатической жизни слишком уж много всего наворочено.
— Это занятно, — ответил Ретиф, снимая с проносимого мимо подноса бокал бренди «Бахус», — а мне вот порой начинает казаться, что в ней и развернуться-то толком нельзя.