Впервые за четыре года в душе стало как будто полнее. Казалось, они с Мишей не работодатель и подчиненный, а друзья. Как раньше. Приятная иллюзия, от которой жизнь приобретала хоть какой-то смысл. Но однажды директор, ковыряясь вилкой в бифштексе, вдруг произнес:
— А как познакомились твои родители? Андрей ездил в Молдавию?
— Да, кажется… — промычал парень, глядя в тарелку, — он ездил в командировку.
Этот вопрос оказался слишком неожиданным. И ведь придумал же заранее легенду, но, как назло, она вылетела из головы.
— Прямо-таки в командировку? В двадцать лет? — Миша вскинул брови, и тут Андрей сообразил, что он-то в это время был еще студентом! — я думал он никогда не был в Молдавии.
Парень молчал. Смотрел в свою тарелку, не зная, как сочинить историю, если и сочинять-то ничего не хотелось? Затем усмехнулся, отложил вилку в сторону и, посмотрев в глаза своему работодателю, произнес:
— Я не сын Андрея. Мы вообще не родственники.
Михаил в ответ откинулся на спинку стула и, промокнув губы салфеткой, уставился на мальчишку.
— Значит, ты мне соврал?
— Значит, так.
— А кто ты?
— Никто…
— Нет, не ври. Кто ты? Ты же убивался по Андрею. Ты не можешь быть посторонним. — Миша почему-то не был зол на парня, даже, казалось, не был удивлен такому повороту событий.
— Я не посторонний. Но я не могу сказать, кем ему являюсь. Я знаю, что вы меня взяли на работу, потому что хотели помочь сыну друга. Но я не сын.
— Ты прав, я тебя взял на работу именно по этой причине, — кивнул мужчина, не спуская глаз со своего собеседника. Миша такой был всегда: мог признаться в том, что остальные предпочли бы скрыть. И эта непосредственность цепляла. Андрей же чувствовал стыд и досаду. Он не мог ответить тем же. Той же искренностью. Сидя за столом, он не ел, не мог есть. И где только его хваленая выдержка и умение «держать лицо»? Еще не хватало заплакать!
— Я так понимаю, что могу быть свободен?
— Что ты имеешь ввиду?
— Что вы меня освобождаете от занимаемой должности. Испытательный срок еще не закончился, — с усмешкой напомнил парень.
— Если тебя все устраивает, не вижу причин для увольнения.
— Но я не сын Андрея.
— Ты хорошо работаешь. Закончим на этом.
========== 12 ==========
Казалось, что после разговора, где Андрей продемонстрировал своему работодателю несвойственную ему искренность, в их отношениях мало что поменялось. Те же задания, совместные командировки, разговоры, в том числе и о личном. А еще Миша не скупился на премии. Мужчины как будто сблизились. Но Андрей слишком хорошо знал своего друга, чтобы поверить, что тот смирился с ситуацией. Каким бы директор не был добрым, он во-первых не терпел ложь, а во-вторых, не страдал тягой к благотворительности. И все эти ежедневные обеды, продолжительные взгляды, вопросы не по делу, это все демонстрировалось чтобы усыпить бдительность, в чем Андрей нисколько не сомневался. Потому что работник он, может, и ценный, но не настолько чтобы рисковать собственной безопасностью.
Взгляд Миши стал более продолжительным и изучающим. Создавалось впечатление, что иногда он будто задавал себе вопрос. И мысленно пытался на него ответить. Только этот вопрос вслух никогда не звучал. Но Андрей каждый раз знал его. Всего два слова: кто ты?
Шел третий месяц работы, когда Михаил позвал парня в кабинет и пригласил за столик, где первый раз провел собеседование. Директор был встревожен, это было заметно по его бегающему взгляду. Андрей видел, что Одинцов волнуется, что-то хочет сказать или спросить. И не решается. Интересно, с чего бы такая нерешительность? Наконец, после непродолжительного молчания Миша произнес:
— Наша служба безопасности проверила тебя на предмет порочащих связей и прочих интересных вещей.
От этих слов Андрей напрягся, сообразив, что он-то как раз забыл про эту тонкость. А ведь неизвестно, чем Эмилиан занимался по жизни. Может, он вообще был связан с какими-нибудь арабскими террористами? Кто ж его знает. Или ОПГ.
— Моя биография не очень интересная.
— Да, я заметил, что ты ничего про себя не рассказываешь. Это, конечно, здравый и взвешенный подход, — усмехнулся Михаил и, откинувшись на спинку стула, продолжил, — я тебе больше скажу. Твоя биография настолько проста и скучна, что в паре мест становится невыносимо увлекательной.
— И что же это за места такие? — по спине пробежал неприятный холодок. Очевидно, что служба безопасности что-то нарыла, причем возможно что-то, чего он и сам о себе не знает. И как теперь оправдываться? Андрей теперь молился только об одном, чтобы Эмилиан хотя бы не нарушал закон. С остальным он как-нибудь разберется.
— А места вот какие: ты никогда не был связан с Андреем. Никак. Мои сотрудники неплохо поработали, вскрыли целый пласт информации, и что? Ни телефонных переговоров, ни посещения офиса за последние три месяца его жизни. Даже домой к нему ты не заходил. Ты живешь в России всего год. И с сентября по май ты учился в техникуме и работал в общепите «Три стула». Работал мойщиком посуды. Ты же спал всего по пять часов в сутки! И даже если бы хотел, не смог бы познакомиться с Андреем, — Миша перебирал на столе какие-то бумаги, периодически туда заглядывая, — Как так? Когда ты успел прикипеть к человеку, с которым никогда не пересекался? Почему бросил работу на следующий день после гибели Андрея? Зачем пришел на кладбище? И какого рода отношения у вас были, если были, разумеется?
Парень молчал. Сказать было совершенно нечего. Он посмотрел на своего собеседника, затем вдруг поднялся и, бросив на ходу: «Ищите нового помощника», покинул кабинет. Он не знал что ответить. Да и никакой ответ не удовлетворил бы Михаила. Врать все равно не получалось. Как не обманывай, все проверки покажут, что ничего общего между Эмилианом и Андреем нет и не было. Можно, конечно, сделать вид, что он фанат успешного бизнесмена. Только это слишком глупо. Невозможно восторгаться совершенно посторонним человеком, который не мелькает в телевизоре, о котором не пишут газеты и журналы. Только самый минимум, необходимое, пару строк. Андрей не любил публичности, так что данный вариант отпадал. А больше ничего в голову не приходило.
Что ж, он опять безработный. Этот вектор построения карьеры был завален. Да что завален? Закопан. Если бы хоть полгода отработал как помощник, может, потом куда-нибудь бы да взяли. Но нет, теперь придется орать в макдаке «свободная касса!». Хотя, если хорошо работать, карьеру можно и там сделать, или в любой другой сети магазинов.
Якушев вернулся домой совершенно без настроения и, не раздеваясь, завалился на кровать. На часах еще не было и двенадцати. Работать и работать. Смешно. Работник, тоже мне. Чего он хотел? Чтобы Миша держал рядом с собой сомнительную личность? Никогда не будет такого, он слишком осторожный.