Было больно, и даже не за заваленную будущую карьеру. Плевать на нее. Андрей сожалел из-за очередного разрыва. Может, стоило рассказать все как есть? Но кто поверит в такие сказки?
Адама еще не было. В последнее время он тоже много работал, сутками пропадал где-то, вроде как нашел новую девушку и частенько ночевал у нее. Странно, но за пару-тройку месяцев Андрею даже не пришло в голову переехать. А смысл? Привычные для себя апартаменты он не потянет. А сколько еще проработает… Знал, что недолго. Между тем запиликал сотовый. Это был Михаил. Что ему нужно? Но телефон звенел долго и натужно, и, только смолк, как зазвенел заново. Нужно было взять трубку. И Андрей взял.
— Ты куда убежал?
— Я уволился.
Воцарилось молчание.
— Ты должен подписать документы о неразглашении, потому что так дела не делаются, — голос Одинцова прозвучал сухо и даже как-то обиженно.
— Когда мне приехать?
— Завтра вечером, в семь. Сегодня я уезжаю, вернусь через сутки.
— Я буду.
Интересно, а присутствие Миши обязательно? Что ему вообще нужно? Андрей-то, понятно, знал его уже лет двадцать. А вот Одинцов Эмилиана — два с лишним месяца. И вся это гиперзаинтересованность, абсолютно нездоровая, но отчего-то приятно возбуждающая, щекотала нервы. Никогда Миша ни за кем не бегал. Что же сейчас изменилось? Зачем он потребовал личной встречи?
Андрей не спеша разделся и, решив, что за сегодняшний день и так прекрасно наработался, лег вздремнуть.
========== 13 ==========
Андрей явился ровно в срок, в семь вечера, подписывать мало кому нужные бумаги. Все-таки это был только повод, Михаил хотел о чем-то поговорить, причем без посторонних. Ну не в любви же признаваться? Эта мысль вызвала усмешку, а потом — рассеянность. Стало как-то жарко, тревожно.
— Здравствуй, Эмилиан, — они с Михаилом снова сидели друг напротив друга. Только теперь это было не собеседование, а увольнение. Быстро. А что он хотел? Врать и надеяться, что ушлый бизнесмен позволит водить себя за нос? Он и в прежние времена дураком не являлся, а сейчас — так тем более, — тебе нужно прочитать эти документы и подписать их.
— Хорошо, — Андрей кивнул и взял в руки бумаги. Возникла тишина, настолько глубокая, что стало даже как-то жутко. Напряжение витало в воздухе, но откуда? Михаил не сводил глаз со своего собеседника. Будто ждал чего-то. Чтобы как-то разбить эту напряженную тишину, Андрей произнес, — дата увольнения — завтрашний день?
— Да, ты не работаешь с завтрашнего дня, с шести часов.
— То есть я должен завтра выйти на работу?
— Нет. Но разговор, который между нами произойдет, не должен покинуть пределы этих стен.
— Мне нечего вам сказать. Если вы хотите узнать, что связывало меня и Андрея… Ничего, — мрачно произнес парень, протягивая подписанные бумаги.
— Разговор будет не об этом, — откашлявшись, ответил Миша. Он опустил глаза на пол секунды, будто даже демонстрируя неуверенность, а затем добавил, довольно быстро, — я хочу кое-что предложить тебе…
Бизнесмен замялся. Казалось, он ищет слово, но не может подобрать. Андрей молчал, гадая, что же это может быть? Что он хочет предложить? Наконец, Одинцов выпалил:
— Я бы хотел предложить стать тебе моим любовником.
— Любовником? — у Андрея глаза на лоб полезли, а в следующую секунду он разразился хохотом, от которого Миша едва заметно покраснел, — не за бесплатно, конечно.
— То есть вот почему вы с Андреем не смогли ужиться? Тоже хотели, чтобы он стал любовником?
— Я никогда Андрею ничего подобного не предлагал! И он знать ничего не знал о моих пристрастиях, — буркнул директор и поднявшись с места, закурил, прямо в кабинете, — он не такой, у него была жена, потом другая жена. Так что о подобного рода отношениях даже речи не было.
Андрей перестал смеяться. Стало как-то грустно. Знал ли он, что на самом деле происходит на душе у друга? И да, и нет. Несложно было догадаться, если захотеть. Посмотреть правде в глаза. Однажды он даже почти застукал Мишу во время одной из командировок. Из номера, который тот снимал, вышел юноша, смазливый, с мерзкой улыбкой. Андрею тогда стало отчего-то брезгливо, он почти понял, что это был за персонаж. Но на все намеки Миша делал самое невинное выражение лица и плел, что это якобы курьер. Поверить было проще, нежели задавать себе глупые вопросы и находить никому не нужные ответы. Более того, он тогда очень шустро забыл о том инциденте, постарался забыть. И продолжал уверенно придумывать причины, почему у Михаила практически никогда не было девушек. Почему он так и не женился. Почему вокруг крутились какие-то мутные, но смазливые друзья. Зато сейчас… Вот они ответы, на тарелочке, с голубой каемочкой.
Миша молчал, выжидая. Надо было дать ответ. По-хорошему, послать бы этого любвеобильного идиота… Только от мысли о физической близости ниже пояса стало приятно тяжело. А еще от волнения — душно. Внутри все переворачивалось. Злость и удовлетворение. Что Миша все-таки неправильный, не такой как он, Андрей. Что не просто так он чувствовал в своем друге червоточину… Вот только теперь что делать-то? Предложение не тривиальное. И решительное «нет» отчего-то говорить не хотелось, но и «да» тоже не получалось. А Миша стоял в стороне, курил, не сводя взгляда со своего собеседника. Ждал хоть какого-то ответа.
Это продолжалось секунд тридцать, и за это время Андрей уже придумал целую речь, как отказать, но как назло, будто какая-то сила удерживала его от того, чтобы ее произнести. Он не мог. Не мог послать. Не хотел. И вдруг соблазнительная мысль закрутилась в его голове. А что он, собственно, теряет? Эмилиан — это молдаванин, который еще неизвестно, где шлялся первые двадцать лет своей жизни. У него нет репутации, нет перспектив, нет денег, нет связей… А Миша, если еще ни разу не прокололся, то и тут не подведет. Тем более, что поставить раком своего друга отчего-то захотелось как-то особенно сильно.
— Я не хочу быть внизу. Понятно выражаюсь?
Михаил вздрогнул, затем растерянно пожал плечами.
— Хорошо…
Андрей опустил глаза, чувствуя, что краснеет. Все-таки это было как-то чрезмерно. Спать со своим другом. И страшно. Он же к нему относится как к брату! Или нет?
— Поехали в номер?
— Как скажешь.
========== 14 ==========
В машине оба ехали молча. Андрей не знал, куда глаза деть. Согласился на свою голову. И все-таки внутри росло приятное предвкушение. Миша, казалось, волновался еще больше, что удивляло. Он-то в отличие от него опытный. Кого ему стесняться? Недавнего жителя ближнего зарубежья? Почти гастарбайтера? Конечно, Андрей понимал, что Эмилиан обладал вполне себе потрясающей внешностью, но как личность он никто.
Следом родилась мысль, которая и так очевидно напрашивалась: а что, если дело всего лишь в приятной мордашке и поджарой жилистой фигуре? Хотя… А чем еще? Вряд ли Миша успел разглядеть масштаб личности, пока Андрей приносил ему кофе. Веселее от этих мыслей не стало. С другой стороны, получалось, что к опыту и образованию добавлялся еще один бонус на который Андрей упрямо не хотел обращать внимания: внешность. Более выигрышная и притягательная, нежели была до этого. Только вот притягательная для чего? Для проституции?
С другой стороны, у Эмилиана нет родителей, живущих в Москве. Его мама не учитель музыки, а папа — не профессор в МГУ. Да и школу он заканчивал сельскую, в той самой деревне, из которой и уехал.