— А ты говоришь по-молдавски? — прервал тишину Миша.
— Я его забыл, — пробурчал под нос Андрей и, вытащив телефон, уставился в него, чувствуя снова этот продолжительный взгляд.
— А английский ты, значит, помнишь… — пробурчал под нос мужчина, касаясь рукой подбородка.
— Так получилось.
— У тебя удивительно избирательная память.
Ладонь Михаила легла на бедро, отчего по телу пробежали мурашки. Андрей уже не видел, что там, в телефоне, хоть и продолжал пялиться в экран. В горле пересохло.
— А я рассчитывал на то, что ты мне будешь переводить с румынского.
— Я его выучу, — прошептал Андрей, с трудом соображая.
— Это замечательно, — рука не спеша двигалась к паху, — и на каком уровне?
— Самом высоком… — выдохнул парень и, опустив руку, держащую телефон, перевел взгляд на Михаила. Его глаза блестели. Он смотрел на Андрея так, как никто и никогда прежде.
— А у тебя хватит способностей?
— Я усердный.
Андрей уже и сам не знал, о чем говорил, то ли о языке, то ли о чем-то другом. Однако, когда они остановились на светофоре, Якушев заметил продолжительный взгляд водителя в зеркале заднего вида, направленного на него.
«Понимает, что за науку постигать придется, » — мелькнуло в голове. Михаил тоже, кажется, заметил взгляд водителя, а может, обратил внимание, что настроение Андрея едва заметно поменялось. Убрав руку, он откинулся на сиденье, с легкой полуулыбкой. Миша смущен не был.
Наконец, автомобиль остановился возле крыльца пятизвездочного отеля. Якушев невольно покосился на водителя, как будто пытался понять, догадывается ли он, что происходит, однако, парень был, казалось, абсолютно равнодушен к происходящему. Видимо, сообразил, что не стоило пялиться на пассажиров.
— Я этого водителя не видел… — произнес Андрей, выходя из машины.
— И не должен был. Сергей меня развозит по делам бизнеса, а Павел — по личным. Он уже три года у меня работает.
— И часто эти «личные» дела возникают?
— Конечно. Он ездит за моими любовниками, иногда решает их проблемы. Он не только водитель, еще помощник. Тебе не стоит переживать. Есть хочешь? Закажем в номер какие-нибудь закуски?
— Да, — кивнул Андрей, заходя в роскошный холл.
Так себе сенсация, конечно. Осознавать, что водитель работает у Миши дольше, чем все любовники вместе взятые, а ты — один из них, было как-то неприятно и ущербно для самолюбия. С другой стороны, а чего он ждал?
Отель был шикарным, однако не производил никакого впечатления. Чего не укрылось от Михаила.
— Ты был здесь когда-нибудь?
— Нет, а что?
— Очень свободно себя чувствуешь…
— У классика есть цитата: «Привилегия всюду быть дома принадлежит только королям, проституткам и ворам», — язвительно ответил Андрей.
Тут уже смущаться настала очередь Миши.
— И к какой же категории ты принадлежишь?
— Попробуете угадать?
До номера они шли молча. А Андрею было и смешно, и не очень. На короля-то он разумеется не тянул. Хотя на самом деле как раз им и являлся, пусть и в прошлом. Хоть проституткой не обозвали. Конечно не потому, что он такой молодец. Дело в Мише, он абы с кем спать не будет. Гордый.
Решив замять неудобный разговор, бизнесмен, как только закрылась дверь в номер, повернулся к Андрею и долго и продолжительно его поцеловал. Это было странное ощущение. Жесткие, не как у девушки, губы. Но при этом было приятно, даже слишком. Михаил касался губами вроде бы и нежно, но страстно, иногда пускал в ход кончик языка, от чего ниже пояса стало тяжело и приятно. Их прервал стук в дверь. Михаил довольный улыбнулся и пошел открывать. Это была горничная с подносом, на котором, на серебристом блюде лежали устрицы и белое вино.
Якушева это немного насторожило. Очевидно же, что для молдаванина моллюски слишком экзотическая пища. Эмилиан такое есть не будет. А вот Андрей, как директор, как богатейший человек, по таким закускам соскучился.
— Нравятся устрицы? — весело поинтересовался Миша, разливая вино по бокалам.
— Не знаю… Научите их есть? — подыграл Андрей.
— Конечно. Не мне ж одному… Пойдешь в душ?
— Скорее, это вам нужно, — парень едва заметно улыбнулся. И, сделав глоток вина, Михаил отправился в ванную. Пробыл он там недолго, однако за это время Андрей, который не мог смотреть на устрицы долго, не дожидаясь любовника, съел три штуки, решив, что дожидаться, пока его научат, не будет. Потом скажет, что с трудом их расковырял, а может, моллюски сами повыскакивали из «домиков»? В общем, наврет чего-нибудь.
Однако, когда Миша вышел, одетый в белый махровый халат, никаких вопросов задавать не стал, только улыбнулся, глядя на пустые скорлупки.
— Иди тоже в душ. И Андрей пошел. Интересно, за кого все-таки считает его Михаил? За проститутку? Наверно, думает, что он ублажал каких-нибудь богатых мужчин, а может, и женщин. И он не первый и, наверно, и не последний. Надо было стесняться в этом отеле и не есть устриц сразу. Но, как удержишься от любимого лакомства?
Вышел Андрей из ванной в одном полотенце. Миша же теперь сидел на кровати, с бокалом в руках, глядя куда-то в одну точку. Он выглядел грустным. Но, как только услышал шаги, тут же натянул на лицо улыбку. От этого Андрею стало как-то не по себе.
— У вас все хорошо?
— Прекрасно… Иди ко мне, — он поставил бокал с недопитым вином на журнальный столик, а Андрей почему-то вспомнил, что Михаил никогда не любил устрицы. Зачем тогда заказал? Для кого?
Парень скинул с себя полотенце и сел рядом, чувствуя, что очень смущается. Надо бы проявить уверенность, но не получалось. И это не укрылось от Михаила.
— Выпей еще немного вина, станет легче.
И Андрей сделал еще пару глотков. Толи от того, что он все равно оставался голодным, то ли от волнения голова приятно закружилась. Хотя, казалось бы, обыкновенное вино. Что от него должно быть? Но нет. Миша между тем сбросил с себя халат, и Андрея овладели два раздирающих чувства: стыд за своего друга, который, казалось, ему был как брат, и возбуждение. Он ощущал себя победителем, только до конца не понимал в чем. Может, в том, что все-таки узнал маленький грязный секрет? Что сам себе на уме? А еще он — Андрей — все-таки стал свидетелем падения друга. Хотя, такое ли уж это падение? А сам он не падает?
Нет, как Якушев он в жизни бы не пошел на такое. А как Эмилиан — почему нет? Михаил приблизился и поцеловал парня. От него пахло алкоголем, и Андрей почувствовал тот же приятный вкус губ, возбуждающий, манящий. Он отвечал с удовольствием, и едва успел отставить бокал в сторону, как Миша слегка навалился на него, заставляя лечь на спину. Его губы стали опускаться ниже. Сначала ласкали шею, от чего по телу пробежал приятный холодок, затем сосредоточился на сосках, на груди. Андрей чувствовал, что невольно подается вперед. Его член, налитый кровью, едва не касался живота. Он не спрашивал себя, откуда взялось такое возбуждение, он не хотел об этом думать, точнее, рассчитывал, что это сказывается экзотичность сексуального объекта — все-таки перед ним мужчина.
А может, потому что тело Эмилиана такое молодое, а человек он восточный? Но ведь причина не в том, что ему просто хочется своего друга? Андрей ответил на поцелуй и, обняв любовника за талию, одним рывком поменялся с ним местами. И теперь возвышался над ним, касаясь губами, невольно беря инициативу в свои руки.