Казаки-минераловодцы буквально выползают из тёплых мест, ставлю им задачу.
— Нам опять в горы…
Повозмущавшись, люди начинают медленно «ползти» по тропе на высоту. Увидев печальное зрелище, десантник говорит:
— Нам надо подняться по светлу, что бы я смог всё рассказать. Пойдём вдвоём, а все остальные вслед за нами. Они не собьются с пути, это хорошая тропа.
Усталость подкашивает и меня, сердце захлёбывается при нагрузке подъёма, но стараюсь не показывать вида и не отставать от солдата. Меньше, чем через час мы были уже наверху, и десантник, дав мне отдышаться, пояснил:
— На эту высоту идёт три тропы. По другому сюда никак не подняться. Одна тропа наша — мы по ней шли. Вот те склоны, — указал он рукой, — «духовские», и вот эти две тропы — тоже их. Одну тропу, ближнюю, мы всё время растяжками перекрываем, а они их постоянно снимают…
Прощаемся, он уходит. Занимаю позицию, снимаю АКС с предохранителя, загоняю патрон в патронник.
Казаки, вконец измученные, поднялись на высоту часа через два, уже в потёмках. Пытаюсь объяснить им, где что находится. Занимаем круговую оборону.
С приходом темноты резко стало холодно. На высотку опустился густой туман, переходящий в морось. И здесь я понял, что интуиция не подвела меня — обещанные продукты и тёплые вещи нам так и не подвезли, и прихваченный с собой бушлат, который я проклинал во время пути, теперь очень здорово меня выручил. А что говорить об остальных бойцах! Кое-кто из них выстукивал зубами, и вслух завидовал моей предусмотрительности…
Такого унылого состояния у личного состава я ещё никогда не наблюдал. Большинство людей были совершенно раздавлены: выматывающее движение по горам в течение дня, непредвиденный подъём на эту злополучную высоту, отсутствие продуктов и тёплых вещей, и, вдобавок ко всему, начинавший промокать камуфляж «добили» их.
Что бы как-то приободрить казаков, говорю им, что надо доложить комбату о выполнении его приказа и прошу радиста Николаева Сергея:
— Разворачивай «шарманку»…
Выходим на связь с комбатом и, радист, называя позывной нашего взвода, сообщает, что мы заняли точку согласно приказу. И тут же мы слышим в ответ:
— У вас в распоряжении пятнадцать минут, вы должны отойти от точки, этот квадрат будут отрабатывать миномёты…
Я не знаю, что в этот момент произошло с людьми, какой вирус, внезапно поразивший сразу всех, вселился в них. Казаки ринулись в кромешную тьму вниз по тропе, и я слышал только звон ударяющихся о камни касок, бряканье падающих «мух» и шуршание сползающей с плеча пулемётчика ПК ленты с патронами. Скатываюсь вслед за бойцами в ворохе прошлогодней листвы, громким шёпотом матерюсь на них самыми обидными словами, и понимаю, что я, подобравший шесть одноразовых гранатомётов и ленту от ПК, об которые по ходу споткнулся, уже не смогу их догнать.
Удивительно, откуда у людей в состоянии паники взялись силы, которых до этого совершенно не было!
Плюнув на маскировку, матерюсь, что есть сил, и к счастью, эта гневная тирада сбавила темп движения казаков, и я смог их настигнуть. За пятнадцать минут они скатились с высоты до половины…
Задыхаясь, кричу:
— Ко мне! Все ко мне!
В ночном тумане не видно даже собственной вытянутой руки, поэтому пересчитываю бойцов на ощупь по головам.
Слава Богу, все на месте!
— Да вы что, обалдели? — взрываюсь ещё раз. — Тут что-то не так, путаница какая-то. Какого хрена им надо стрелять по нашей высоте?
Выходим на связь с комбатом ещё раз, сообщаем уже прямым текстом, что мы, дескать, на высоте такой-то. Мгновение молчания, и командир, выругавшись, говорит нам об отмене приказа о миномётном обстреле.
Начинаю стыдить казаков:
— Поддались панике, «мухи» побросали… Три часа поднимались, за пятнадцать минут съехали… А если высота уже в руках боевиков?
Выбираю двух бойцов покрепче, и мы втроём делаем рывок на износ, не останавливаясь на отдых, до самой вершины.
Ещё долго мы лежали на мокрых камнях, держа под прицелом три тропы, ожидая, когда поднимутся на высоту остальные…
На следующий день мы узнали подробности этого дела. В соответствии с приказом комбата это наш взвод должен был остаться при въезде в аул со стороны Сержень-Юрта, а третий взвод и командир роты идти на «ночлег» на высоту. Получилось всё наоборот, и ротный «доверил» восхождение нам.
Разведка донесла комбату о передвижении боевиков рядом с Беноем, поэтому наш взвод, по представлению командования, стоявший при въезде, и должен был уходить вглубь аула.
А если бы мы не разобрались в ситуации, и миномёты ударили бы по бойцам третьего взвода, выставившим караулы вокруг места расположения, и спокойно отдыхавшим?