Чемезов икнул и со свистом втянул окурок в рот и через секунду, даже не скривившись, проглотил. Юрий без лишних театральных эффектов потушил сигарету о подошву и убрал в пачку.
- Извини, лейтенант - эти раздолбаи больше не будут, - удовлетворенный экзекуцией, Геверциони обратился к пилоту. - Так что? Можем отчаливать?
- Так точно, товарищ генерал! - пилот лихо прищелкнул каблуками, вытянувшись по стойке 'смирно' и взял под козырек. - Машина к полету готова!
- Отлично, тогда командуйте - вы капитан, мы пассажиры - Геверциони козырнул в ответ и дружелюбно усмехнулся...
Глава 4
... - Александр Игоревич... - позвал Ирвин, прервав и без того затянувшиеся размышления Кузнецова. Адмирал волевым усилием покинул идеальный мир, с трудом фокусируясь на происходящем. Которое ну никак не радовало: вид помощника уж больно серьезный - вон как усердно гарнитуру терзает, вслушиваясь в эфир.
- Что случилось? - Кузнецов рывком подался вперед, облокачиваясь о навигационную панель. Только что завершилась пересмена, и капитан хотел воспользоваться оставшимся до начала учений временем, чтобы перекусить на скорую руку. Да ещё пару часов поспать, если повезет. Но не судьба. Интуиция верно твердит: опоздал. Теперь об отдыхе можно забыть. Закон притяжения максимальных неприятностей в наиболее ответственный момент в армии действует ровно как и везде. А уж тем более на орбите, где металлические громады несутся в пустоте на сверхзвуковых скоростях - и жизни сотен, тысяч людей зависят от жалкой микросхемы или мелкого винтика... Вот уж где простор для невезения! Слова Ирвина - лишнее тому подтверждение.
- Здесь Геверциони из ГБ... - не прекращая вслушиваться в эфир, доложил майор, а затем, оторвавшись посмотрел адмиралу в глаза и сокрушенно добавил - Через пять минут его группа подойдет на стыковку. Просит вас на связь... Похоже, у нас крупные неприятности...
Неприятности! Мало сказать! Армейская контрразведка - не шутки. Кузнецов никогда не поддавался на обманчивость первого впечатления: и потому с самого начала учений разглядел в прикомандированных к флоту 'чекистах' настоящих профи. После разыгранного на совещании ставки спектакля - а в том, что это спектакль капитан 'Неподдающегося' почти не сомневался - впечатление лишь утвердилось. Такие не станут открыто заявляться без причины, иначе по флоту бы уже судачили о 'зверствах' и 'репрессиях'. А ведь ни одного слуха во всей эскадре, хотя копают разведчики всерьез - уж это наверняка. 'Значит действительно - дело 'табак'... - подытожил адмирал, по-быстрому прокачивая ситуацию. - Но что именно? Ничего подозрительного у нас не было и нет. Разве что из-за оружия... Нет. Ладно! Сами скажут'.
- Только этого нам для полного счастья и не хватало... - едва слышно пробормотал Кузнецов, обреченно проводя ладонью по лицу. Но тут же собрался. Легкое касание к гарнитуре - и динамики ожили. - Здесь вице-адмирал Кузнецов, капитан 'Неподдающегося'. Что имеете сказать?
- Добрый день, Александр Игоревич, это Геверциони.
- Добрый... Мне доложили про незапланированный визит. Что дружеский, простите, - не верю. Какая проблема возникла?
- Да уж! Дружеский - это перебор! - Геверциони не преминул усмехнутся немудреной шутке. И продолжил уже серьезно. - Есть основания полагать, что возникла. Подробности сообщу на месте - благо будем у вас через пару минут. Пока же прошу дать разрешение на посадку. Соответствующий документ о моем статусе и полномочиях должен был к вам поступить из командного центра.
- Посадку разрешаю. Ирвин, свяжись с пилотом, запроси коды и перенаправь к механикам... - четко отдал приказы Кузнецов. Затем вновь обратился к Геверциони: - Ещё что-нибудь?
- Благодарю, - вежливо ответил Георгий. - Всё отлично, товарищ адмирал. У меня все.
- Тогда я жду вас в ангаре. Отбой...
Раздраженно отбросив гарнитуру, Кузнецов пару секунд сосредоточенно размышлял, откинувшись в кресле. На лицо легла мрачная пелена: неприятности потенциальные уверенно превращаются в самые настоящие. И только надеяться остается, чтобы не мутировали в нечто вовсе печальное... Никак глава контрразведчиков не походит на штабного прихлебателя, что получил приказ искать - и рад стараться. Кузнецов привык верить эмпатии, развившейся за годы командования. Пусть с генералом довелось пересечься лишь пару раз - даже этого довольно. А значит, действительно что-то серьезное. Уж Кузнецов, в отличие от Алисы, про секрет 'Неподдающегося' ни на миг не забыл. И от этих воспоминаний с каждой секундой лишь сильнее ноют зубы...
Кузнецов, волевым усилием стряхнув невеселые мысли, произнес:
- Ричард! Предупреди старпома и старших: через пятнадцать минут на мостик! Про ГБ молчи - обойдемся без лишней суеты. Нормальное внеочередное совещание перед началом учений... Пока всё...
Затем адмирал решительно поднялся и скорым шагом направился к выходу, бросив через плечо:
- Как закончишь - за мной: встречать гостей...
... - Отлично... Спасибо, лейтенант... - поблагодарил Геверциони, возвращая пилоту гарнитуру. Дождавшись вежливого 'Пожалуйста' и по поручню вернулся в десантный отсек. При каждом шаге ощущая дрожь - что совершенно нормально. Вокруг всё же космос, а не бетонированное шоссе. Бот на ходу мелко рыскает, шурша двигателями. В условиях большого скопления кораблей, тем более накануне учений, идти приходится медленно, постоянно корректируя курс, по десятку раз согласовывая действия. Пилоту не позавидуешь!
Невольно Георгий вспомнил, как быстро человечество рвануло в космос! Вчерашняя мечта вдруг осуществилась: сквозь тернии - к звездам. И вот теперь приходится ловить шпионов не в привычных штабных лабиринтах. Зеленое сукно, теплый свет ламп, кабинетную пыль пришлось сменять на невесомость, вечную тревогу - и невероятно глубокую пустоту вокруг. Которую даже не столько видишь, сколько чувствуешь: каждый миг, каждый вздох. Земная колыбель позади - чёрный океан обнимает со всех сторон: ни скрыться, ни убежать...
Но дела не ждут! Сожалеть о беззаботном детстве можно, но важнее - идти вперед. И, отбросив рефлексию до лучших времен, Геверциони решительно сделал новый шаг, громыхая по полу металлом подошв.
Открывшаяся в десантном отсеке идиллическая картина оправдала спешку. Роберт по-свойски рядом с Алисой, рассказывает что-то смешное, даже скабрезное: от внимательного взгляда не скрыть жар румянца на щеках девушки, что не мешает ей то и дело искренне смеяться, неумело пытаясь заслониться ладошкой. Юрий, то и дело бросая на товарища неодобрительные взгляды, с каменным выражением выстукивает по клавишам переносного ЭВМ - здесь, увы, ничего неожиданного.
Налюбовавшись вдоволь, Геверциони решительно нарушил идиллию:
- Значит так, товарищи бойцы! Слушай диспозицию, - скомандовал Георгий решительно вышагивая из тени проема к центру отсека. - Капитан не паникует, не дергается, так что нормально. Да и вообще офицер толковый - ещё по совещанию помню. Нас не любит - что тоже нормально, - чего не скрывает - что ненормально, но в принципе здорово. Добро на работу получено. Еще раз повторим порядок действий и приступаем, благо через пару минут прибытие. Итак, ты, Роберт, аккуратно изымаешь нашего подозреваемого без шума и пыли. Чтобы никакой паники, драк и тому подобного. Без лишнего ажиотажа, ясно? Желательно - добровольно и в сознании доставляешь к нам с Кузнецовым. Затем - поможешь Юрию опрашивать друзей, знакомых...
- ... родственников... - усмехнувшись, брякнул Роберт.
- По прикидкам высоколобых умников все люди друг другу родственники в четырнадцатом поколении. Или тринадцатом?... - задумчиво пробормотал Геверциони. - Не важно! Главное - суть. И, если будешь проявлять похвальное рвение, отправлю опрашивать флот.