- А если не будет подмоги? Вы видели своими глазами: Земля молчит - все молчат! - возразил Ларионов.
- А если не будет, то бежать до самого крайнего предела у нас тем более нет морального права. Так как, вероятно, мы остаемся одним из немногих, если не единственным вымпелом ВКФ СССР. Если я не ошибаюсь, при ручном контроле двигателей, 'Неподдающийся' способен на некоторую свободу маневра?
- Теоретически это возможно... - Ларионов замялся, старательно подбирая слова, - Теоретически возможно управлять подачей топлива, то есть и двигателями напрямую...
- Вот видите...
- Только при этом возникает большая куча проблем! На вентиль подачи кислородно-водородной смеси придется посадить по человеку. Двигателей у нас шестнадцать, следовательно нужно столько же контроллеров. Плюс - необходимо наладить координацию в условиях отсутствия связи и беспроводной ЭВМ сети. И, даже если решить этот сущий пустяк, проведя к каждому линию или спаяв на менее примитивное радио, по которому лучше всего будут слышны помехи, то остается самая большая проблема. Архипроблема.
- Что вы тянете? Не вижу проблем пока - то, что прозвучало, кажется вполне решаемым...
- А остается самая малость: организовать взаимодействие всех контролеров! Увы, но люди не муравьи, не дрессированные обезьяны и, тем более, не марионетки. Навигатору придется каждому - я подчёркиваю: КАЖДОМУ - отдельно говорить не только 'включить-выключить' подачу, но и том объяснять насколько сильно. В современном космическом бою маневры задействуют одновременно от одного до десяти двигателей, меняя последовательность произвольно в течение долей секунды. А теперь представьте, как скоро из нас сделают решето при озвученном мной темпе передачи приказа?
- Да черт с ним - с маневренным боем! - не выдержал Березин, со всей силы громыхнув кулаком по столу. - Главное, мы можем передвигаться в пространстве, вести разведку, атаковать!...
- ...Это скорее нас будут атаковать! - резонно возразил Арновский. - Сейчас мы на фоне космоса большое черное пятно. А стоит нам демаскироваться, как стая вражеских охотников набежит и загрызет!
- А знаете, подполковник... - внезапно заговорщицким тоном протянул Геверциони, задумчиво держась за подбородок. - Вы таки подали замечательную идею!
Ларионов, Березин и Арновский и остальные офицеры так удивились внезапному обострению активности контрразведчика, что сбились и невольно смолкли. Все присутствующие моментально устремили испытующие взгляды на Геверциони, закономерно ожидая продолжения.
- Идеальной синхронности мы, конечно, не добьёмся, но избавиться от потери времени на осмысление и передачу команды можно... - Геверциони замолчал, выдерживая кульминационную паузу. Лукавая улыбка будто предлагала офицерам самим догадаться, раскрыть гениальную идею.
- Не тяните, генерал, - посоветовал, усмехнувшись, Кузнецов, - Здесь не МХАТ, а вы - не Гамлет. Не тяните, что у вас за привычка? Дождетесь когда-нибудь, что не выдержат и растерзают на месте. И будет весьма печально чтить память гениального изобретателя, так и не узнав о великом последнем открытии.
- Предпочитаю менее драматические и прямолинейные роли, - легко парировал Геверциони, ухмыляясь в пику адмиралу. А после с торжеством в голосе добавил: - Свет!
- В каком смысле - 'свет'? - в глазах Ларионова отразилось абсолютное непонимание. Ровно как и у всех присутствующих. Только Фурманов понял начальника с полуслова: пожевав губами, комично наморщив лоб, внезапно подался вперед.
- Да, Юрий. - Георгий благодарно кивнул застывшему с немым восторгом на лице помощнику. - Все просто как дважды два! Рядом с каждым контролером можно поставить примитивную плашку со светодиодами, а на пилотов вывести ключи от ламп - как от каждый двигатель в отдельности, так и от заданной секции. Выкручивая мощность, пилот обозначит необходимую силу, а контролер по количеству загоревшихся ламп определит степень открытия вентиля!...
Геверциони от избытка эмоций даже вскочил со стула (и, если бы не магниты, прямым ходом стартовал в потолок из-за невесомости). Помогая себе жестами, буквально на пальцах изобразил, что и как следует сделать. Получилось похоже на шаманство вошедшего в раж дирижера. Наконец, высказавшись, он застыл, улыбаясь и словно ожидая восторженной реакции зрителей. Кузнецов, уже начавший проникать (ну или хотя бы свыкаться) в характер невольно ставшего пассажиром контрразведчика, ощутил напускной характер радости. Впрочем, сейчас и такая не повредит, так что никаких претензий.
Офицеры же проявили завидную слаженность реакции - на повисшую тишину можно вешать топор. Лишь представив кустарность схемы Геверциони, должной обеспечить работу огромного космического боевого судна, все наконец осознали, какую невероятную авантюру хотят провернуть. Многотонный корабль с тремя реакторами, боезапасом в десять ракет с атомным зарядом управляется посредством веселого перемигивания цветных лампочек и примитивных ключей. Проводить разведку посредством визуального наблюдения ещё куда ни шло, но это...
Предложенное сейчас всё равно, что война танками, запряженными в качестве движущей силы десятком волов. Сумасшедший дом! Противоречие здравому смыслу настолько велико, что оторопь берет. Ожидаемо не встретив должного восторга, Геверциони, ничуть не унывая, сел на место. Спасибо ещё без поклона! Видя, что общество пока не горит энтузиазмом, мягко говоря, не теряя времени генерал принялся шепотом разъяснять Фурманову отдельные детали плана.
Первым отошел от эксцентрики впечатлений Кузнецов - не то, чтобы адмирала можно шокировать подобной безделицей... Однако бредовость предложения заставила обратить внимание на общую трагичность положения. Говоря прямо - детскую беспомощность 'Неподдающегося'. За прежними бравыми разговорами происходящее продолжало казаться чем-то вроде теоретической конструкции, игры воображения: '...первая колонна, вторая колонна...' И только сейчас пришло отрезвляющее нервным ознобом осознание, что вряд ли стоит браво размахивать шашкой: не кому-то, а именно им, не где-то, а здесь и сейчас придется воевать, стоять насмерть. В заведомо проигрышных условиях.
Но Кузнецов не был бы собой, если позволил бы панике возобладать, подчинить волю. Собравшись, адмирал решительно отбросил слабость - уже в который раз за последний час. Если потерять инициативу, позволить людям отчаяться, то все кончено. Риск ошибки велик, но бездействие - верный конец для всех..
По праву старшего взяв ответственность, адмирал решительно произнес:
- А что, товарищ Ларионов, товарищи офицеры? Предложение высказанное генералом Геверциони может сработать?
Чем откровенно внес смятение в умы офицеров. Если к словам контрразведчика они отнеслись как к, мягко говоря, пропозиции дилетанта, то игнорировать командира не могли. Да и не верится, что командир может поддерживать нечто зряшное. Так что невольно пришлось обдумать высказанное всерьез, не отметая походя.
- Теоретически может... - замявшись, растягивая слова ответил подполковник. Без чрезмерной уверенности, впрочем. - Только ведь даже до норматива самого зеленого новичка-пилота нам будет как до неба. Маневренность, безусловно, перестанет быть сродни черепашьей, но...