- Так вот... - продолжил Гамов, переходя на спокойный тон. - С этого момента и впредь отставить бардак. Дисциплину подтянуть, совсем распустились: не флот, а просто какая-то разбойничья шайка. Нельзя нам, товарищи, сейчас счеты сводить и сопли жевать! Кто забыл, так я напомню: чего нам расхлябанность армии стоила в начале прошлой войны? Тридцать миллионов солдат и мирных жителей! Только тогда флот оказался самым боеспособным, самым профессиональным родом войск - с первых дней действовал грамотно, почти без потерь. А что сейчас? Собачитесь словно удельные князья: 'Мне! Моя! Моё!' Противно слушать! С такими настроениями чем воевать - лучше сразу в полном составе в плен сдаться: суда на металлолом или под чужие вымпела, а нас - вниз, пинком. Этого хотите? НЕ СЛЫШУ?!
- Никак нет, товарищ маршал! - после секундной паузы грянули офицеры в ответ.
- Отлично! Можете, когда захотите! Значит, с этой минуты забудьте, что есть у вас амбиции, претензии и прочая. Теперь одна мера: польза для общего дела. И никаких гвоздей. В этом авторитетов и стыда быть не должно. И не будет! К голосу каждого прислушиваться, все мнения учесть - без чинов. Сейчас сначала, без эмоций анализируем ситуацию и прорабатываем расклад действий на все случаи. Не согласны - предлагайте свои решения, не можете - делай как приказано. Я так считаю...
Гамов замолчал, выпрямился и обвел взглядом зал: все стоят недвижно, будто статуи. Тяжело вздохнув, командующий добавил:
-Вольно, займите места, товарищи вредители...
И, подавая пример, первым опустился в кресло...
...Вице-адмирал Кузнецов сбросил нахлынувшие воспоминания, сосредотачиваясь на насущных проблемах.
- Ирвин, - твердо произнес капитан, - Время сменить вторую вахту...
Глава 3
...- Товарищ генерал... Георгий Георгиевич... - капитан Алиса Камерун осторожно дотронулась до плеча Геверциони. Тот в начале вовсе никак не отреагировал, хотя обычно застать врасплох не удавалось. Что говорить - начальник за последнее время вымотался до крайности, успевая быть везде: от совещаний до специальных мероприятий службы. Георгий метался по всему флоту, с корабля на корабль, питаясь водой и стимуляторами, забыв про отдых напрочь - слишком многое предстояло успеть. А ведь ещё работа с документами - и здесь невероятным образом умудряется успевать. Однако даже у сильных есть предел: промотавшись четверо суток без сна, Геверциони отключился, стоило выпасть первой свободной минуте. Лишь только присев за рабочий стол.
Маленькая слабость, впрочем вполне, заслуженна - и лично одобрена. Генерал по-праву был доволен и командой, и проделанной работой: санкционированное командующим представление, разыгранное дуэтом с Глыбой, позволило нейтрализовать на время интриги вместе со внутренними склокам флота. Безусловно не навсегда - Геверциони никогда не был наивным оптимистом, потому прекрасно понимал, что суть проблемы никуда не делась. Только этого и не требовалось. Предполагая худшее и твердо помня заповедь древних мудрецов, Георгий готовился к войне. И потому предпочитал подстраховаться хотя бы накануне возможной грозы. В чем его интересы полностью совпали с мнением маршала Гамова. Хотя, конечно, ситуация на предвоенную сейчас откровенно не тянет. Слишком всё сложно.
С точки зрения анализа ситуации, логично предположить - агрессия никому не выгодна. Шаткий, хрупкий, но, все-таки, мир предпочтительней доброй войны. Японская Империя борется с кризисом перенаселения, неизбежными диспропорциями между большим количеством бедняков и концентрацией власти в руках горсти сверхбогачей, промышленных магнатов и глав корпораций. На границах и в дальних провинциях помимо своих неимущих постоянно появлялись мигранты из еще более бедных регионов в поисках лучшей доли. Это порождало преступность, болезни, еще большую бедность и, как следствие, - нагнетание недовольства в обществе. Да и сателлиты уже не проявляют былого обожания: память памятью, но спасение от колониального гнета было давно, а каждому дню довлеет собственная злоба. А одергивать тех же китайцев или корейцев силой не лучший метод - не то уже время. Тем более, что все внимательней жители новых территорий империи приглядываются к покровительству СССР. Вот и приходится крутится.
Африкано-Германская Империя так долго - буквально по крохотным шажкам - добивавшаяся признания на геополитической арене в качестве третьего центра силы лишь недавно смогла разрешить критические проблемы развития промышленности, создав собственную производственную базу и обеспечив рынок внутренним сырьем. Куда ей в войну? Чистое самоубийство.
Европейская Уния, разрозненная и слабая, лишенная армии и финансовых резервов, а самое главное - политического веса, фактически не представляет реальной силы. Горстка амбициозных, но бесполезных западноевропейских государств больше занята перетягиванием одеяла и жадным сбором крох с общего стола, чем политической экспансией. Но эти не побрезгуют урвать кусок. Чем даже более опасны: действия крупных держав хотя бы прогнозировать можно. А тут - паноптикум суверенитетов...
СССР, осознавая ответственность за доверившиеся республики, союзные государства, сконцентрировался на внутреннем развитии - выравнивании баланса, исправлении перегибов и поддержании завоеваний социализма. Гонка вооружений более не истощала резервы страны - ошибочная политика пропорционального наращивания сил была свернута вместе с ликвидацией партийного раскола и подавлением милитаристской группировки Хрущева. Пять лет их реформ доказали тупиковость, несостоятельность. Новое-старое руководство кардинально изменило подход, сосредоточившись на внедрении контр технологий, гораздо более дешевых и надежных, чем восточные аналоги. Кроме того, Советский Союз уже не первый десяток лет планомерно упрочивает позиции на мировой арене, переманивая сторонников Японской и Африканской империй, а также сохраняющих нейтралитет. Что важно: без конфликтов или применения силы.
С точки зрения политика, безусловно, каждый из глобальных игроков для других - потенциальный противник. Только и открытое противостояние в силу общего благоприятствования невыгодно: перспективы сомнительны, поскольку военные конфликты давно уступили место глобальным информационно-социальным схваткам, а вот потери при существующем уровне вооружений никому малыми не покажутся. Считая такую позицию ЦК и родного ведомства в целом верной, Геверциони всерьез межгосударственного конфликта не опасался. Силы генерал направил на разработку более реального сценария: одиночного террора. Вот уж кому и правда сейчас раздолье!
Всегда и везде есть шанс для самого неприятного, самого слабо прогнозируемого человеческого фактора. Фанатик, псих, непонятый гений или благородный мститель -один человек способен нанести удар, вслед за которым обрушится лавина. Охоту именно за такими одиночками - затаившимися, незаметными - и развернуло НКГБ.
Результаты, как ни жаль, не радуют... Общий-то уровень угрозы довольно высок: солдаты всех флотов проявляют часто если не ненависть, то открытую неприязнь друг к другу. А реальных подвижек на столь благодатной почве ни одной - осведомители разводят руками, от агентов чужих флотов также ничего, от проверенных томов документации и Гигаоктетов видеозаписей у контрразведчиков перед глазами сплошной туман. Вот и сейчас Геверциони вернулся после очередной бесплодной инспекции, чтобы проверить новые шифровки. Да так и заснул, даже не притронувшись к сейфу...
Алиса вынуждена оказалась разрываться между долгом и чувствами. На хрупкие плечи сильной девушки в очередной раз выпала тяжелая ноша. Будить жестоко - кто знает когда ещё будет шанс на сон. Но с другой стороны обстоятельства требуют личного участия генерала. Собравшись с силами, капитан повторила - теперь уже значительно громче:
- Георгий Георгиевич...
- Что?... - поинтересовался генерал, с явной неохотой открыв правый глаз. Геверциони даже демонстративно сполз ниже по спинке кресла, скрестил руки на груди и нахохлился. Точь-в-точь сыч в гнезде. Впрочем, ничего ужасного в пробуждении не было, скорее наоборот: Алису не без оснований в ГБ считают бриллиантом: умная, красивая и, что ещё важней, - талантливая. И как раз в самом расцвете сил. Ум и талант, увы, с ходу не разглядеть, но очарование - вполне. Внешность у капитана и вправду вовсе неподходящая для армии - уж скорее для актрисы или модели: аккуратные, ровные черты лица, будто взятые у античных красавиц, идеально дополняют друг друга. Будто и невозможно иначе! Чуть тронутые волнами темно-каштановые локоны даже по-уставному будучи собраны в пучок оттеняют изысканность скул, высоту лба без единой морщины, нежно-алую краску чувственных губ. Брови аккуратные, лишь слегка изломленные на концах, а уж глаза! И не найти, кто из поэтов и писателей наших не воспел бы красоту родственных им славянских очей! Цвет дрожит: то ли небесной лазурью, то ли бирюзой морской волны, окаймленный смолянисто-чёрными ресницами что одним лишь взмахом порой способны свести с ума. Геверциони хотя и не претендовал на руку с сердцем прекрасной подчиненной, но чисто по мужски не упускал возможности эстетического любования.