— Очень-очень длинную, — добавила Джуди.
— …и привязать к ошейнику, а потом надеть его на Дамку.
Джек наклонился к сидевшей рядом Дамке:
— Поняла? Наденем на тебя ошейник с острыми-острыми шипами, — и поцеловал собаку между ушей, а та преданно смотрела на него.
— Потом отведем ее к цыплятам, — продолжала Джуди, — и как она их заметит — отпустим.
— Ага, пусть погонится за ними, — подхватил Джек. — А вот потом! Потом, когда догонит, как потя-я-янем за веревку и-и…
— …и р-раз! — Джуди снова схватила себя за горло. — Х-хрр!
— И шипы отрежут Дамке голову! — торжествующе закончил Джек, и они с Джуди засмеялись, а Дамка, глядя на них, выдохнула, будто тоже смеялась.
Мать смотрела на хохочущих детей, на их крепкие руки и загорелые лица, на собаку с окровавленными лапами, смеющуюся вместе с ними. Миссис Уолпол подошла к порогу и выглянула на улицу: зеленеют спокойные холмы вдалеке, мягко шелестят листья на яблоне, тронутые полуденным ветерком…
— И отрежут тебе голову! — донесся из кухни голос Джека.
Стоял тихий погожий день. Все вокруг, обласканное солнцем, купалось в его лучах — и безмятежное небо, и дымчатая гряда холмов. Миссис Уолпол закрыла глаза и вдруг почувствовала, как грубые руки тянут ее вниз и острые шипы впиваются в горло…