Я фыркнула.
— Черт, нет. Ты не мог быть еще дальше от истины, — я приподняла брови в немом вызове.
Девон размял руки.
— Люблю хороший вызов.
Он пробежался по мне взглядом, будто это могло помочь ему. Разве я похожа на какое-нибудь животное? Если он скажет «бегемот» или «гиена», я надеру ему задницу. Я чувствовала его взгляд на своей шее дольше, чем необходимо.
— Ленивец.
— Теперь ты пытаешься оскорбить меня, — сказала я, скрестив руки на груди. Ямочки проявились на его щеках.
— Клянусь, я никогда не делал чего-то подобного.
Но я видела по его взгляду, что он ищет животное, которое сведет меня с ума.
— Паук, — предположил Девон. Ожидание светилось на его лице. Он думал, что я начну кричать, как маленькая девчонка?
— Неа. Думаю, мое тело разрушится, если я попытаюсь превратиться во что-то настолько маленькое.
Он нахмурился.
— Ты не боишься пауков?
— А должна? Исключая несколько видов, они совершенно безобидны. Они не могут навредить мне.
— Я знаю, — ответил он. — Но большинство девчонок боится их. Что насчет жуков?
Я покачала головой.
— Многоножки?
Я покачала головой, подавив усмешку.
— Тараканы? — я снова покачала головой. Девон ударил ладонью по рулю. — Ой, да ладно. Должно же что-то пугать тебя!
Меня многое пугает. Но ползучие твари не были страшными. В этом мире существовали вещи похуже, чем восемь ног и четыре глаза. Но я не собиралась говорить об этом Девону, боясь, что тогда наше хорошее настроение моментально испарится.
— Прости. Похоже, я еще больший фрик.
— На самом деле, я думаю это круто, — сказал Девон. — Так ты мне скажешь?
— Хамелеон.
— Зачем? Со своим Изменением ты итак практически хамелеон.
— Не совсем. Хамелеон может приспосабливаться к цвету окружающей среды. Он умеет вписываться. Это у меня никогда не получалось.
— Но, кажется, ты просто отлично вписалась в Ливингстоне, — сказал Девон. И я поняла, что он прав.
Мы были в дороге больше восьми часов, когда Девон остановил машину на небольшой стоянке в окружении леса. Сумерки окрасили все вокруг в серый. Он припарковал машину в окруженном деревьями месте, защищенном от просмотра, и мы вылезли из кабины грузовика. Несмотря на весну, вечера и ночи были холодными. Я надела зимнюю куртку, поднявшись в кузов грузовика. Девон запрыгнул следом за мной, и вместе мы раскинули палатку, защитив себя от ветра и непогоды. Мы заползли в спальные мешки. Внутри палатка пахла свежим воздухом — напоминало костер и землю. Мой нос начало покалывать.
В палатке не было много места, так что мы прижались друг к другу.
— Как думаешь, мы замерзнем ночью? — прошептала я.
Девон застегнул спальный мешок до груди и включил фонарик. Через тонкий материал палатки я видела, как исчезают последние лучи солнца.
— Возможно, но эти спальные мешки выдерживают температуру ниже нуля. Мы будем в порядке.
Я кивнула. Бок Девона прижался к моему, и я, чувствуя, как тепло его тела согревало мое, знала, что будем.
— Так ты выросла в Детройте? — спросил Девон.
— Не совсем. Я росла во многих местах, — ответила я. Девон изучил мое лицо, и через мгновение кивнул, будто понял, но я сомневалась в этом.
— Так что насчет твоей матери? Если она Иная, как ты сказала, может ли она менять внешность, как ты?
Красный штамп «Неустойчива» промелькнул в моей голове. Я многого не знала о своей матери. Я знала многое о семье Девона, но не о своей.
— Ее Изменение — регенерация. Сомневаюсь, что оно влечет за собой превращение в других людей. Я думаю, она просто может заставить обновиться свои клетки, поэтому выглядит так молодо.
Девон нахмурился. Странно, как приятно ощущать его рядом с собой. Я не чувствовала себя более одиноко, чем когда узнала о предательстве Алека и ОЭС, но утешительно знать, что у меня есть Девон.
— Ты узнаешь ее, если она выглядит, как в двадцать?
Я пыталась вспомнить лицо своей матери, когда видела ее в последний раз, но это было более двух лет назад. Я наклонилась, положила сумку на ноги и достала фотографию матери, которую нашла в файле — но оставила фото с Абелем и моим братом, Закари.
— Я думаю, мне будет легче, если она выглядит моложе, как когда жизнь состояла из счастливых воспоминаний. Честно, я почти не помню, как она выглядела два года назад, — я протянула фото Девону. Он посветил на нее фонариком, чтобы лучше рассмотреть. — Я на этом фото, — объяснила я, — и, насколько мне известно, именно так моя мать выглядела в свои двадцать.