Мое ли это лицо? Может, я лежала рядом с другим новорожденным в детской палате и решила, что его лицо лучше моего. Я подвинулась ближе, пока не увидела каждый отпечаток пальца и пятна зубной пасты. Усталость запечатлелась на моей коже. Я закрыла глаза, хотя в этом не было необходимости при изменении. Знакомая рябь поглотила меня.
Ощущение стихло, и я рискнула взглянуть на свое отражение.
Дверь распахнулась, и в дверном проеме появилась мама, с размазанной по лицу тушью и разбитой губой. На мгновение она уставилась на меня, будто я была воплощением зла, сконцентрированном в детском теле. Ответственной за все, что с ней происходило. Ужас сменился гневом, когда она схватила меня за руку.
— Что ты делаешь? Сколько раз я тебе говорила не делать этого? Ты хочешь, чтобы Карл узнал? Хочешь, чтобы что-то ужасное произошло с нами? Почему ты не желаешь быть нормальной?
Мама щелкнула выключателем, и нас поглотила тьма, будто ей невыносимо было смотреть на меня.
— Я пыталась скрыть твою странность много лет, но ты никогда не слушала. Это ты, ты во всем виновата!
Она вышла, оставив меня в темноте. Вина прожгла дорогу к желудку. Ненормальная. Монстр. Злодей. Вот чем я была. Урод, умеющий воровать внешность других людей.
Я моргнула, избавляясь от покалывания в глазах. Мое лицо снова изменилось, и, когда остановилась дрожь, я подошла ближе к зеркалу. Коричневые глаза вместо бирюзовых, такие же темно-рыжие волосы, но гуще и более волнистые.
Я заставила мамино выражение лица смягчиться, пока не появился взгляд, который я никогда не видела направленным на меня. Мои губы дрожали, когда я двигала ими, а ее голос поднялся.
— Счастливого дня рождения, дорогая. Я люблю тебя.
Выражение моего лица изменилось, превращаясь в то, что я привыкла видеть.
Дверной звонок заставил меня дернуться, и я упустила мамину внешность.
— Тесса, тащи сюда свою задницу. Кто-то хочет тебя видеть, — прокричала мама.
Я поспешила вниз по лестнице на незнакомый голос, но моя мама схватила меня за руку.
— Ты привлекла к себе внимание.
Ее ногти впились в мою кожу, я старалась не морщиться.
Стряхнув руку, я уставилась на нее.
— Что ты имеешь в виду? Я ничего не сделала.
Я вошла в гостиную. Двое мужчин в чопорных костюмах стояли на фоне обшарпанной мебели и пустых пивных бутылок. Их лица повернулись ко мне. Я отступила, встретившись взглядом с парой серых глаз.
Они принадлежали парню, что был выше и моложе из них двоих. У него были самые удивительные глаза, которые я когда-либо видела. Они держали меня замерзшей на месте.
Я прочистила горло.
— Вы хотели видеть меня?
Пожилой мужчина кивнул. Его прилизанные черные волосы не сдвинулись ни на дюйм.
— Да. Я Майор Антонио Санчез. Я говорил твоему отцу о причине нашего визита.
— Он не мой отец.
Слова вылетели прежде, чем я успела остановиться.
— Неблагодарное отродье.
Моя кожа покраснела от слов Карла. Он называл меня и хуже, но не при незнакомцах. Я знала, что лучше никого не приглашать.
— Сходи за сигаретами. Я разберусь сама, — сказала мама, удивив меня и, наверное, даже себя. Я не могла вспомнить, разговаривала ли она когда-нибудь хоть с одним из своих бойфрендов в приказном тоне.
Карл посмотрел на двух мужчин и маму, вероятно решая, помешают ли они ему ударить ее, прежде чем заковылять к входной двери.
— Неважно. Сама разбирайся. Паршивка не моя.
Майор Санчез подождал хлопка двери, прежде чем заговорить.
— Как мы говорили по телефону, это лучше для твоей дочери. Она будет в безопасности, о ней позаботятся, она будет жить с людьми, похожими на нее, другими Иными, она научится контролировать свое Изменение.