У нас с Джамилей была сладкая тайна, и мы надеялись, что тетка о ней не пронюхает. Во время наших нищенских походов по пекарням мы проходили мимо маленькой гостиницы, принадлежавшей человеку, имени которого мы так никогда и не узнали. Мы называли его Бу Дирхам — «человек с дирхамом». Каждый раз, проходя утром мимо его гостиницы, мы останавливались перед ее входом и стояли до тех пор, пока он не обращал на нас внимание. Тогда Бу Дирхам выходил к нам, молча гладил по головам и давал Джамиле монету, потому что она была старшей.
Мы на одном дыхании произносили «Да будет милостив Аллах к вашим родителям» и быстро убегали, пока Бу Дирхам не передумал.
За этот дирхам мы покупали масло и повидло, просили разрезать одну из лепешек, смазывали внутри маслом и мармеладом и заворачивали ее в газету. Мы не решались съесть лепешку, потому что тетка каждое утро проверяла, чем пахнет у нас изо рта.
— А ну, дыхните! — приказывала она. Повидло и масло она сразу бы унюхала. Поэтому мы прятали свою добычу возле школы под деревом и быстро проглатывали ее уже перед занятиями.
Каждый день я жалела, что не могу съесть этот кусок лепешки медленно и с наслаждением. Но мы боялись, что нас увидят двоюродные братья и донесут тетке. И тогда дома нас снова ждали бы побои.
Кроме того, нам ни в коем случае нельзя было опаздывать в школу. Дело в том, что нас там подкарауливал директор, которого мы называли «перевернутой бутылкой с оранжадом», потому что у него было толстое брюхо и чрезвычайно тоненькие ножки. Директор ровно в восемь часов появлялся в воротах школы с куском резинового шланга в руке, которым лупил всех учеников, пытавшихся после восьми прошмыгнуть в школу.
Когда шланг директора попадал в цель, раздавался глухой щелчок и на коже появлялся болезненный кровавый рубец.
Царство духов
За прекрасным городом Тарудантом, где хотел быть похороненным мой отец, начинаются самые высокие горы Марокко — Высокий Атлас. Извилистые горные дороги обвивают крутые горы вплоть до покрытого вечными снегами Джабал Тобкала, устремляющегося на четыре тысячи метров в вечно синее небо.
Несколько лет назад я побывала в горах Высокого Атласа. Наша машина очутилась на одной из размытых дождями дорог, ведущей далеко в горы, и еле-еле тащилась по ней. Слева от дороги, ниже ее несколькими сотнями метров, лежали зеленые долины, а справа громоздились скалы высотой с дом.
Какой-то мальчик стоял на дороге и бил киркой по куче щебня, обвалившегося с крутого скалистого склона горы на дорогу. Мы остановились и дали ему несколько дирхамов. Таков обычай здесь, в горах. Этот ребенок кормит свою семью подаяниями водителей машин. Никто не заставляет его расчищать дорогу. Он делает это для того, чтобы выручить своих близких из нужды.
Везде в горах можно встретить детей, которые пытаются хоть как-то заработать немного денег. Если изредка здесь появляется машина, то дети тут же бросаются к ней с пучками лечебных трав, горшками с медом или фруктами в руках, наперебой предлагая свои товары.
В конце концов мы добрались до горного региона Иментаген. Мы остановились в каком-то горном селении, потому что здесь дорога внезапно закончилась. Молодой мужчина провел нас через село вниз, к ручью, в котором женщины стирали белье, а рядом мужчины выгуливали своих ослов. Дети принесли нам фрукты с деревьев, и я попыталась проверить, могу ли я еще разломить плоды опунции, не занозив руки и не поранив пальцы. Уже после первого плода я сдалась. Зато моя сестра Уафа, до сих пор работающая учительницей в начальной школе селения, расположенного по соседству с моим родным Е-Дирхом, без труда очистила для нас целую дюжину свежих плодов, вкус которых превосходил вкус любых фруктов, которые я когда-либо ела в Германии.
Я с удовольствием вспоминаю это селение в горах, называемых берберами Иментаген, а арабами — Ментага. Один раз мы, дети, после смерти матери побывали здесь. Тетя Зайна и дядя Хасан взяли нас с собой сюда, потому что это было родное селение нашей тетки. Мы полюбили это бедное горное селение, прохладный воздух и свободу этой дикой страны. Никто не мог нас здесь контролировать, никто не мог над нами издеваться. Мы целые дни проводили на улице, играли и переживали разные приключения с другими детьми.
В моей жизни горы стали значить очень многое, когда в Иментагене умерла мать тети Зайны. Поначалу это было похоже на катастрофу, потому что нас, сестер, разделили. Но потом оказалось, что это событие подарило мне восемнадцать счастливых месяцев.