— Сиди, я умею показывать один очень смешной фокус. Хотите, покажу?
— Да, дочка, покажи, какой фокус ты знаешь.
Я взяла купюру и сложила ее так, что одно из ушей короля стало похоже на заячье. Мне казалось, что хозяин лавки будет хохотать так же, как и Т’хами. Но мужчина не стал смеяться, наоборот, он посмотрел на меня с ужасом.
Через секунду я поняла почему. Чья-то рука схватила меня за шиворот. Мое красивое испанское платье задралось, и мне стало трудно дышать. Я повернулась. Передо мной стоял огромный солдат в форме.
У него был очень серьезный вид.
— Девчонка, — сказал он, — ты что, хочешь посмеяться над моим сиди?
— Нет, я просто хотела показать один фокус, который знаю, Смотри, с таким ухом сиди похож на зайца.
Лучше бы я этого не говорила. Солдат вдруг посмотрел на меня так злобно, что я от страха наложила в штаны.
— Пошла вон, маленькая хитрюга, — заорал солдат, заметив мой позор, и отпустил меня, — пока я не передумал!
Я помчалась домой так быстро, как только могла. Без покупок, зажав короля зайцев в руке. Дома я старательно разгладила купюру. С тех пор я больше никогда не превращала короля в зайца.
Через три недели дядя Хасан появился на пороге дома семьи Эль-Амим.
— Похороны закончились, — сказал он. — Я пришел, чтобы забрать племянника и племянниц.
Однако семья Эль-Амим успела полюбить меня.
— Хасан, я очень прошу тебя, — сказала тетя Нешма, — оставь маленькую Уарду у нас. Ей здесь хорошо. А для вас это будет облегчение.
Дядя Хасан долго не спорил, усадил Рабию и Джабера в свой ржавый «рено» и уехал. Я заплакала. Но плакала я совсем недолго, потому что тетя Нешма была намного более приятной особой, чем тетя Зайна.
Для меня настало счастливое время. Моя новая семья жила в достатке. У них хватало денег на повседневные расходы, каждый день можно было наедаться досыта. И атмосфера в семье была дружелюбной и уютной. Я еще в жизни не видела семьи, в которой никто никого не бил и никто ни с кем практически не ссорился. Кроме того, в туалете было чисто — никто не вытирал грязные руки о стены.
Единственной проблемой было отсутствие водопровода в этой части города. Воду для мытья моя новая семья приносила из колодца. А питьевую воду приходилось доставлять мне. У семьи Эль-Амим были знакомые в соседнем квартале, уже подключенном к водопроводу. Каждое утро я ходила туда с двумя пластиковыми пятилитровыми канистрами, наполняла их и тащила назад. Наверное, поэтому у меня руки длиннее, чем ноги. Канистры из-за их формы невозможно было поставить на голову, как обычно в Марокко переносят тяжести. У них дно было неровное.
Только накануне больших праздников Хасан запрягал своих лошадей в повозку и ехал в соседний квартал, чтобы набрать воду в большие бочки. Я бежала за Хасаном и его лошадьми.
— Пожалуйста, Хасан, возьми меня с собой!
Но чаще всего Хасан не хотел, чтобы кто-то сидел рядом с ним на месте кучера. Он щелкал кнутом, улыбался всем своим бородатым лицом и исчезал в облаке пыли.
Иногда, однако, мне все же разрешалось вскарабкаться к нему. И тогда я сидела рядом с ним, гордая и счастливая, возвышаясь над тонущими в пыли прохожими, передвигаясь быстрее всех на улице.
Я очень любила сидеть рядом с Хасаном на облучке. Но мне нравилось и то, что он, смеясь, уезжал без меня. Мне это казалось нормальным: мужчины ездят на повозках, а дети бегут следом. Я была рада, что мне разрешили побыть ребенком в этой счастливой семье.
В это время у меня выпали первые молочные зубы. Собственно, они еще не выпали, они еще крепко сидели в нижней челюсти, но за ними уже прорезывались коренные зубы. Однажды я обнаружила целых четыре резца в два ряда в своей нижней челюсти. Дети на нашей улице считали, что это очень здорово, и все хотели видеть мою крокодилью челюсть. Но я показывала ее только своим лучшим друзьям, да и то за углом дома. При всех остальных я крепко сжимала губы.
— Пожалуйста, — упрашивали меня другие дети, — можно посмотреть?
Я наслаждалась своей властью.
— Ла, — шипела я сквозь сжатые губы, — покажу только тогда, когда дашь мне конфету.
Вот так и получилось, что у меня зубов было больше, чем у других детей, и конфет тоже больше.
Семья Эль-Амим начала беспокоиться, потому что уже прошло несколько недель, а молочные зубы даже не собирались шататься. Тетки отвели меня к соседке, у которой было так много детей, что она на этой улице считалась главным экспертом по детским проблемам.