— Один раз, — чопорно подправил меня Морган.
Я хрюкнул.
— Без порога, с которым можно было бы поработать, это единственная вещь, которую можно сделать. Идея в том, чтобы защитить от неожиданного сюрприза и дать время, чтобы выйти через заднюю дверь и сбежать.
Молли посмотрела на заднюю стену убежища и сказала:
— Там нет двери, Гарри. Там стена. Это своего рода противоположность двери.
Морган кивнул головой в сторону задней части комнаты, где большая прямоугольная часть пола была чиста от рун и иных других символов.
— Там, — сказал он. — Куда это ведет?
— В место в трех шагах от одной из троп на территории Сидхе, где Совет имеет право прохода, — сказал я и кивнул на картонную коробку, стоящую на полу. — Там холодно. В коробке вы найдете пару плащей.
— Проход в Небывальщину, — сказала Молли. — Я не подумала об этом.
— Надеюсь, тот кто придет после меня, тоже не догадается, — сказал я.
Морган взглянул на меня.
— Нельзя не отметить, — сказал он, — что это место кажется идеальным, чтобы скрывать и хранить беглецов от Стражей.
— Ох… — произнес я. — Теперь когда ты упомянул это, да. Да, это выглядит подходящим для такого рода вещей. — Я одарил Моргана невинным взглядом. — Просто странное совпадение, уверен, так как мне самому случилось стать одним их этих параноидальных лунатиков.
Морган посмотрел на меня с негодованием.
— Ты пришел ко мне по определенной причине, болван, — сказал я. — Кроме того я не думаю о Стражах как о… — Я тряхнул головой и закрыл рот.
— Как о ком, Гарри? — спросила Молли.
— Я не знаю, кто они, — сказал я. — Но они были вовлечены в некоторые события позже. — Темносияние, Арктис Тор, переворот в Белом Совете. Им слишком удобна магия. Я называю их Черным Советом.
— Нет никакого Черного Совета, — выпалил Морган, со скоростью, которая могла быть только рождена от рефлекса.
Я обменялся взглядом с Молли.
Морган нетерпеливо выдохнул.
— Любые действия, которые были предприняты, являются работой отдельных отступников, — сказал он. — Нет никакого организованного заговора против Белого Совета.
— Ага, — произнес я. — Господи Боже, хотел бы я думать, чтобы ты был прав про заговор.
— Совет не разделен, — сказал он так жестко и холодно, как я никогда от него не слышал. — Потому что в тот момент, когда мы выступим друг против друга, с нами будет покончено. Нет никакого Черного Совета, Дрезден.
Мои брови взмыли вверх.
— С моей точки зрения, Совет выступает против меня большую часть моей жизни, — сказал я. — А я его член. У меня есть роба и все такое.
— Ты, — Морган сплюнул, — просто… — Казалось он почти задохнулся, прежде чем он выдохнул и закончил, — …сильно раздражающий.
Я посветил на него.
— Это линия Мерлина, не так ли? — сказал я, — и это не скрывается от Совета.
— Это позиция всего Высшего Совета, — выпалил Морган.
— Хорошо, умник, — сказал я. — Тогда объясни, что с тобой случилось.
Он снова сердито глянул и только больше покраснел.
Я мудро кивнул и затем повернулся к Молли.
— Это место должно защитить вас от большинства отслеживающих заклинаний, — сказал я. — А отводящие обереги должны удерживать любого от блуждания поблизости и желания позадавать вопросы.
Морган издал рычащий шум.
— Внушение, не принуждение, — сказал я, закатывая глаза. — Они часто используются, и ты их знаешь.
— Что мне делать, если кто-то придет? — спросила она.
— Прикрывайся завесой и беги, — ответил я.
Она покачала головой.
— Я не знаю, как открыть путь в Небывальщину, Гарри. Вы не показали мне еще.
— Я могу показать ей, — сказал Морган.
Мы оба замерли, и уставились на него.
Он оставался очень спокойным секунду, а потом сказал:
— Я могу это сделать. Если будет смотреть, может чему-то научится. — Он обратился ко мне: — Но дверь, Дрезден, открывается в обе стороны. Что если кто-то пройдет сюда через нее?
Мыш прошел через открытое пространство и сел примерно в 6 дюймах от края оберегов. Он вздохнул, попереминался немного, и снова задремал, но кончики ушей шевелились при каждом шуме.
Я подошел к первому армейскому сундучку, открыл его, вытащил оттуда коробочку фруктового сока и передал Моргану.
— У тебя понижается уровень сахара в крови. Ты от этого становишься сварливым. Но если к вам наведается нежданный гость с другой стороны… — Я перешел к другому сундучку, открыл его и вынул обрез, со стволом гораздо более коротким, чем разрешает закон. Я проверил его и передал оружие Молли. — Он заряжен смесью стальных опилок и сырой соли. В комплекте с Мышем это должно препятствовать всему, что будет прорываться сюда.
— Точно, — сказала Молли.
Она проверила магазин, а отдернула цевье, поместив в обрез патрон. Затем дважды проверила предохранитель, и наконец, кивнула мне.
— Ты научил ее пользоваться оружием, — сказал Морган, — но не научил открывать проход в Небывальщину.
— Проблем хватает и здесь, в реальном мире, — сказал я.
Морган хрюкнул.
— Справедливо. Куда отправляешься?
— Есть только одно место, куда я могу податься.
Он кивнул.
— Эдинбург.
Я повернулся к двери и открыл ее. Оглянулся на Моргана с его пакетом сока и Молли с обрезом.
— Вы, двое — ведите себя хорошо..
Глава 13
Чародеи и технологии несовместимы, и это в некотором роде затрудняет путешествия. Некоторые чародеи оказывают большее влияние на технику, чем другие, и если и есть такие, которые бы еще хуже дружили с ней, чем я, то я их еще не встречал. Я бывал на самолете пару раз и один раз это закончилось плохо — только один раз. После того, как отказали бортовые компьютеры и системы навигации, и мы были вынуждены совершить аварийную посадку на одном из маленьких коммерческих аэродромов, я не стремился повторить свой печальный опыт.
С автобусами дело обстояло лучше, особенно если я садился в конец, но даже так возникали проблемы. Я не мог проехать на автобусе больше чем триста или четыреста миль без поломки на шоссе или посреди пустыря. Автомобили могли работать, особенно если это были довольно старые модели — и чем меньше электроники, тем лучше. И даже у таких машин, как правило, были хронические проблемы. У меня никогда не было машины, которая могла работать больше девяти дней из десяти, — а большинство были даже хуже.
Поезда и судна были идеальными средствами, особенно если держаться подальше от двигателей. Большинство чародеев, когда им приходилось путешествовать, выбирали судна и поезда. Либо так, либо они хитрили — как собирался сделать и я.
Еще в начале войны с Коллегиями Вампиров, Белый совет, с помощью некоторого частного сыщика-чародея, который останется неназванным, договорился об использовании Путей через ближайшие области Небывальщины, контролируемые Королевствами Сидхе. Небывальщина — мир призраков, духов и фантастических существ, описанных когда-либо, существовала наряду с нашем собственным смертным миром, но была другой формы. Это значит, что места, где Небывальщина соприкасается с реальным миром, в Небывальщине могут быть близко друг от друга, в то время как в реальном мире они будут находиться очень далеко. Короче говоря, использование Путей означало, что любой, кто откроет путь между мирами, мог здорово сократить дорогу.
В моем случае это значило, что я могу переместиться из Чикаго, штат Иллинойс, в Эдинбург, Шотландия, за полчаса.
Ближайшей точкой входа в место, в которое я хотел попасть в Небывальщине, была темная аллея позади здания бывшей мясобойни. Множество существ умерло в этом месте, не все из них без мучений, и не все из них были коровами. В этом месте витало темное чувство завершенности, своего рода эфемерное чувство страха, зависшего в воздухе так прозрачно, что иной невнимательный не смог бы его заметить. В центре аллеи бетонная лестница вела вниз к двери, закрытых на две доски и цепи.