Я резко взглянул на него.
— Что?
Он лениво крутанул рукой.
— Салон. Постоянное питание по кусочкам, никогда полностью не удовлетворяя голод… — Он пожал плечами. — Все это.
Я твердо уставился на него. Затем очень тихо спросил:
— Что с тобой сделал перевертыш?
— Он напомнил, кто я есть на самом деле.
— Ох?
Томас повернулся ко мне, взглянув спокойным глубоким взглядом серых глаз.
— Да. Это не заняло много времени, стоило ему начать.
Внутри меня все похолодело.
— Что произошло?
— Он повесил меня за пятки, — сказал Томас. — И начал сдирать с меня полосками кожу. По одной полоске за раз.
Я вздрогнул.
— Это мучительно, — сказал он. — Не очень опасно ни для кого из нас. У моего демона на самом деле нет проблем с регенерации кожи, но он стал голодным. Очень, очень голодным. — Его глаза внезапно блеснули бледным серебром и он отвел взгляд на тигров, которые теперь беспокойно бродили по яме. — Он притащил девицу в логово, в котором держал меня. И он питался ею для меня.
— Блин-тарарам, — выдохнул я.
Томас наблюдал за поступью тигров.
— Она была прекрасна. Сколько ей было? Шестнадцать? Не знаю точно. Я не спрашивал ее имени. — Он развел руками. — Ей это стоило жизни. Не думаю, что когда-нибудь смогу объяснить тебе точно, на что это похоже.
— И на что это похоже? — проскрежетал я.
— Это сродни возникновению света, — сказал он, прикрыв глаза. — Словно погружение в тепло костра, после нескольких часов дрожания на холоде. Подобно горячему стейку после дня плавания в холодной воде. Это преобразует тебя, Гарри. Заставляет тебя почувствовать… — Его глаза стали обеспокоенными, пустыми. — Целостным.
Я покачал головой.
— Томас. Господи.
— Когда она скончалась и мое тело восстановилось, перевертыш снова пытал меня, пока я не оказался в таком же отчаянном состоянии. Затем он скормил мне другую самку. — Он пожал плечами. — Снова и снова. Может быть дюжину раз. Он давал мне юных девушек, а затем снова доводил до агонии. Я был едва не изжеван своими собственными внутренностями, когда он потащил меня на остров. По правде сказать, я едва помню это. — Он улыбнулся. — Я помню, что видел Молли. Но ты научил ее защищать себя, как оказалось.
— Томас, — произнес я нежно.
Он ухмыльнулся.
— Если устанешь от нее, надеюсь, дашь мне знать.
Я уставился на него, шокированный.
— Томас.
Он взглянул на меня снова, все еще с ухмылкой на лице, но не смог удержать ее. Снова в его глазах скользнула пустота, затронутая отчаянием. Он отвел взгляд.
— Тебе не понять этого, Гарри.
— Ну так поговори со мной, — сказал я настойчиво. — Томас, Господи Боже. Это не ты.
— Нет, я, — резко прошипел он, — я — это то, чему существо меня научило, Гарри. В конце концов, я просто пустое место, которое нужно заполнить. — Он покачал головой. Я не хотел убивать тех девушек. Но убил. Я убивал их, снова и снова, и мне это понравилось. Когда я мысленно возвращаюсь к этим воспоминаниям, это не ужасает меня. — Он презрительно ухмыльнулся. — Просто делает крепче.
— Томас, — прошептал я. — Брось, мужик. Это не то, кем ты хотел быть. Я знаю тебя, мужик. Я видел тебя.
— Ты видел того, кем я хотел быть, — сказал он. — Того, кем я думал, я был. — Он встряхнул головой и оглянулся на людей вокруг нас. — Сыграй со мной в игру.
— Какую игру?
Он кивнул на двух девушек, проходящих мимо нас с рожками мороженного в руках.
— Что ты видишь, когда смотришь на них? Твоя первая мысль.
Я моргнул. Посмотрел.
— Хм. Блондинка и брюнетка, слишком молоды для меня, неплохо выглядят. Готов поспорить, блондинка отдала за свои туфли приличную сумму.
Он кивнул и указал на пожилую пару на скамейке.
— На них?
— Они ссорятся друг с другом по каждому поводу и наслаждаются этим. Они вместе уже столько времени, что им от этого комфортно. Позже они берутся за руки и посмеиваются над ссорой.
Он поджал губы и указал на мать, подгоняющую троих маленьких детей различных возрастов по зоопарку.
— О них?
— Она носит дорогое кольцо, но здесь, в зоопарке она одна. У всех ее детей хорошие вещи. Ее муж много работает, и она не выглядит так хорошо, как выглядела раньше, такое чувство, будто ее обувь вгрызается ей в ноги. Она беспокоиться, что она статусная жена, или действующая бывшая жена. Она того и глади заплачет.
— Ага, — сказал он. — Могу я поделиться своими первыми мыслями?
Я кивнул, нахмурившись.
Томас указал пальцем на девушек.
— Еда.
Он указал на пожилую пару.
— Еда.
Указал на мать и ее детей.
— Еда.
Я просто уставился на него.
Он откинул назад голову, глубоко вдохнул, а затем выдохнул.
— Может это все от того, что они так убивают друг друга. Может он свел меня с ума муками. — Он пожал плечами. — Честно, не знаю. Я просто знаю, что все стало намного проще.
— Что ты пытаешься мне сказать? — спросил я. — Что ты теперь счастлив?
— Счастлив, — сказал он с прозвеневшим в его голосе легким презрением. — Я… больше не блуждаю вслепую. Не пытаюсь отчаянно быть тем, кем не являюсь. — Он взглянул вниз на тигров. — Тем, кем я никогда не был.
Я стоял, покачивая головой.
— Ох, голод мне в глотку, Гарри, — сказал он, закатывая глаза. — Я не какой-то там уничтожающий все монстр. Я не какой-то там буйствующий психопат, бегающий по городу, поглощая невинных. — Он небрежно взмахнул рукой. — Убивать, питаясь чувствами, — фантастика, но это глупо. Гораздо больше преимуществ, если давать телке выжить. Не только выжить, но и вырастить ее, и посодействовать ее процветанию. — Он слегка улыбнулся. — Знаешь, я на самом деле думаю, что могу предложить кое-что миру. Я никогда не мог влиять на своих родственников, пока был в глупом изгнании, пытаясь быть человеком. Возможно так я смог достичь чего-то. Выдвинул более ответственный эталон отношений между человеческим и моим видом. Кто знает?
Я посмотрел на него и сказал:
— Господи, какое благородство.
Он смотрел на меня.
Я нанес ему свой тяжелейший удар.
— Что об этом думает Жюстина?
Она распрямился, повернулся ко мне и в его теле появилась агрессивная жестокость.
— Что? — спросил он. — Что ты сказал?
— Ты меня слышал, — сказал я не меняя позы и не угрожая.
Его руки сжались в кулаки до хруста в суставах.
— Все еще жалит, не так ли? — тихо спросил я. — Все еще обжигает, когда ты пытаешься ее коснуться?
Он ничего не сказал.
— И ты все еще помнишь, что это удерживает ее. Подобно той ночи, когда ты сокрушил Мадлен в Зеро.
— Господи Боже, Гарри, — сказал он. Он отвернул лицо, прочь от тигров, и его голос наполнился усталостью. — Не знаю. Я просто знаю, что это больше не ранит так, как прежде. — Он долгое время молчал. Затем очень тихим голосом сказал: — У меня плохие сны.
Я хотел положить руку ему на плечо, поддержать его. Но инстинкты предупредили меня, что это не будет принято.
— Тебя избили, — сказал я тихо. — Что это тварь делала с тобой?.. Томас, я знаю точно, что тебе досталось. Какие муки ты пережил. Но это не конец. Ты выжил. Ты справишься с этим.
— Чтобы вернуться к мучительной полужизни, что у меня была? — прошептал он.
— Может быть, — сказал я тихо. — Не знаю.
Он посмотрел на меня.
— Ты мой брат, — сказал я. — Ничто не изменит этого. Я здесь ради тебя.
— Ты чертов глупец, — сказал он.
— Да.
— Было бы легко воспользоваться этим. Часть меня думает, что это фантастическая идея.
— Я не сказал, что ты не был козлом. Я сказал, что ты был моим братом.
Телохранители зашевелились. Ничего особенного. Просто оживились и двинулись к выходу.
Томас скривился.
— Лара думает, что я далеко шагнул. Она… — Он пожал плечами. — Гордится мной.
— Тебе по душе другой путь, — сказал я. — Как и Жюстине. Может тебе это что-то скажет.
— Мне нужно идти. Она боится, что ты подумаешь, будто бы мне промыли мозги. Не хотела рисковать, чтобы ты пытался освободить мой разум, несмотря на то, что он не был пленен.