Признаться, ожидал от Гамова более интересной проверки.
Начальник СБ остановился в проходе, скрестив руки на груди. Охранник вообще не последовал за нами. Когда наши с Сухомлинским ноги коснулись песка арены, неизвестный в смокинге заговорил:
— Господа, хочу представиться. Павел Волин, главный ланистер Дома Эфы. Сегодня я выступаю гарантом честности поединка. Есть желание переодеться?
— Конечно, — я остановился у бортика арены.
И начал снимать лишнее.
Алексей изумлённо уставился на меня.
— А что? — пожимаю плечами. — Бал ещё не закончен. Пачкаться в твоей крови — такое себе.
— Комплекты одежды, — ланистер указал на две аккуратно сложенные стопки.
— Подготовились, — хмыкнул я.
Шмотки представляли собой мешковатые грязно-серые ифу. Ближайшая ко мне стопка была обозначена клочком бумаги с литерами «С. И.».
Ифу пришлось впору.
Обуви нам не выдали, и я остался босиком на прохладном песке.
Двери кольцевой галереи начали открываться, впуская новых действующих лиц. Я встретил этих людей с улыбкой. Князь Трубецкой, Артур Барский, парочка генеральских чинов, неизвестная женщина лет шестидесяти в брючном костюме и со стрижкой-каре, а также мой наставник по рукопашному бою — Мерген-оол.
Вот теперь становится горячо.
Сухомлинский последовал моему примеру, облачившись в ифу. Он всё ещё был пьян и уверен в себе, но чувствовал, что творится неладное.
Зрители начали рассаживаться по трибунам.
Безмолвно, не обменявшись ни одной репликой.
Я двинулся к центру зала.
— Угодно ли господам получить броню, щиты, дополнительный комплект оружия? — деловито поинтересовался Волин. — Кинжал, дага, баклер?
— Нет, — останавливаюсь в нескольких метрах от барона.
Сухомлинский покачал головой.
— Инициатор предпочитает биться до первой крови? — уточнил ланистер.
— Только смерть, — отрезал мажор. — Мне нанесено оскорбление…
— Ваши мечи, — перебил Волин.
Из арсенальных ворот вышли лакеи с ножнами и тростью в руках.
— Мы устали ждать, — подал голос лидер клана. — Начинайте.
Глава 39
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — передо мной смертник. В качестве базовой стойки для одноручника этот персонаж выбрал «Быка», но при этом чрезмерно наклонился вперёд, а клинок отвёл вверх больше, чем нужно. Из такого положения нельзя нормально ни атаковать, ни парировать. Ты просто теряешь в скорости.
Противник выбрал среднюю дистанцию, а это вторая ошибка. В положении, когда мечи могут соприкасаться, с таким «Быком» долго не продержишься.
Зрители смотрели на нас молча.
— Чего стоишь? — оскалился противник. — Ударь.
Я даже не стал заморачиваться обнажением меча. Просто стоял в расслабленной позе, положив пальцы на рукоять. Не удивлюсь, если Сухомлинский решил, что я сражаюсь против него с посохом. Я же нищеброд, откуда у меня деньги на хороший клинок?
Молчу и это его злит.
Не выдержав, Сухомлинский первым бросается в атаку.
Молниеносное извлечение, глубокий шаг в диагональ, короткий взмах. Стою, припав на правое колено, с выпрямленной левой ногой. Растяжка уже позволяет вытворять такие фокусы. Деревянные ножны остаются в левой, отведённой назад руке. Клинок прямо передо мной. С острия на песок срывается капля крови.
Сухомлинский валится на песок, булькая и хрипя.
Его уже нет.
Очищаю лезвие взмахом. Выпрямляюсь, вкладываю меч в ножны. И спокойно наблюдаю за реакцией зрителей. Никакого ажиотажа. Все присутствующие держат себя в руках и отменно контролируют эмоции. На то она и верхушка клана.
В принципе, я не сделал ничего сверхъестественного. Не применил свой Дар, не показал запредельных навыков владения мечом. Просто зарубил идиота, который недостаточно времени уделял фехтованию. И что-то мне подсказывает: это лишь первый этап проверки. Им нужно понять, что мои навыки выходят за границы школьной программы первого года обучения.
Я это показал.
И теперь жду ответной реакции.
Гамов переглянулся с Трубецким. Лидер ответил разрешающим кивком. Начальник СБ поднял руку, и это привело в движение механизм.
На арену ступил мастер Мерген.
— А что вы здесь делаете, учитель? — невинно поинтересовался я.
— Ты прекрасно понимаешь, что он здесь делает, — раздался голос руководителя СБ. — Хватит валять дурака.
— Поединок закончен, — я откровенно наслаждаюсь этой клоунадой. — Я хочу вернуться к гостям. Там моя девушка, она скучает. Позволите?