Мы ввалились в комнату.
— …ри… ой…
«Двери закроем», — хотел он сказать. Дверь в этом старосоветском доме была крепкая, я завалил ее изнутри всеми шкафами, которые мы сумели сдвинуть и повалить. Это усилие сразу после контузии вызвало такой острый приступ тошноты, что я рухнул на пол, на тот самый спальник под той самой лепной розеткой на потолке, которую рассматривал несколько часов назад. Слух, как ни странно, возвращался довольно быстро.
— Ты как? — спросил через минуту Лунатик, и я его понял, хоть и с трудом.
Он сам, кажется, пострадал гораздо меньше.
— Я щель под дверью тоже заткнул, а то Бархан нам еще одну гранату закатит, — добавил Лунатик, не дождавшись ответа.
— Где он? — спросил я, проглотив комок в горле.
— Где-то в доме. Его, наверное, тоже слегка задело.
— Окно закрой, быстро.
Лунатик все понял, я встал и помог ему придвинуть к оконному проему еще один дубовый шкаф. Противник мог легко обойти нас с улицы и еще несколько гранат отправить прямо в окна квартиры.
Все эти меры были только отсрочкой, причем короткой, сидя в забаррикадированной комнате, мы безнадежно упускали инициативу. Я попытался исправить заклинившую «Гадюку», но механизм намертво перекосило.
— Потом возьмешь АКМ, — предложил Лунатик. — У меня все равно винтовка есть.
— Давай.
Нужно было действовать, но тошнота мешала мне сосредоточиться. В щель окна я видел «электру», расположившуюся прямо под линией электропередач. «Электра» была длинная и лениво посверкивала в подступившей темноте, это синее сверкание сильно меня доставало. Бархана не было видно, тем не менее он никуда не делся, а продолжал на нас охотиться.
— Надо его под выстрел выманить, — тихо сказал Лунатик.
— Как?
— На живца. Все очень просто. Смотри… Ствол из-за спины Бархан не вынимал и по нам не стрелял с самого начала. Почему? Он тут давно и все патроны мог уже потратить. У него остались гранаты и, наверное, нож. Нужно попасть в такое место, где гранаты бесполезны.
— Где?
— На крыше. Там очень крутые скаты, граната не удержится. Кидать так, чтобы на лету или в воздухе взорвалась. Бархан не станет — самому по полной попадет. На крышу ему придется лезть и заканчивать дело руками.
— А он полезет?
— Да. Если он будет уверен, что не попадет под снайперский выстрел, — полезет. Вот и надо его в этом убедить…
— Ты что, Лунатик, — травы накурился?
— Не накурился… Смотри, он же не знает, кто из нас жив, а кто нет…
Я слышал его и все понимал, и это был шанс, но шанс с оттенком сумасшествия, хотя выбирать мы не могли, поскольку (я в этом больше не сомневался) имели дело не с человеком.
— Только не пробуй с ним по-настоящему махаться, — предупредил меня Лунатик. — Не справишься. Просто потяни время, продержи его подольше на виду…
Следующие полчаса я потратил, разбирая и пробивая перекрытие между потолком нашей комнаты и чердаком. К счастью, как во многих очень старых домах, было оно не толстым, бетонным, а тонким, из штукатурки и досок. В образовавшийся квадратный лаз я разглядел чердачное пространство, серый шифер крыши, местами в дырках, короткую лестницу к проему слухового окна… На чердаке было пусто, по всей вероятности, до сих пор Бархана он не интересовал.
— Давай!
Лунатик ловко будто кошка выскользнул на крышу и тут же распластался, чтобы не торчать там черным силуэтом. Скат крыши и в самом деле оказался очень крутым, стоять на нем можно было только в районе конька, однако Лунатик стоять и не пытался, он закрепил веревку за основание толстой антенны, перекатился к краю крыши и, перебирая по этой веревке руками, быстро сполз вниз. Чтобы сделать такой спуск возможным, я сунул парню под комбез «грави», так что весил он в этот момент всего ничего даже вместе с винтовкой.
Оказавшись на земле, мой напарник будто растворился — я не понял, куда он успел спрятаться. Наступала моя очередь. Для начала я выждал, присматриваясь и прислушиваясь. Кукла, изготовленная нами из шлема, спальника и кусков брезента, лежала наготове возле слухового окна. Была она только очень приблизительным подобием раненого некрупного человека, укутанного в тряпки, но лучшего варианта не было и не требовалось.
Чужая отдаленная стрельба к полуночи утихла. Дом опять поскрипывал. Не знаю почему, едва ли это движение мог вызвать Бархан. Возможно, это было неясное влияние Зоны или просто общее свойство очень старых зданий, переживших выбросы и катастрофы. Луна вроде бы сместилась и светила прямо в слуховое окно. Сломанную «Гадюку» я повесил через плечо, потом взвалил на себя куклу и с трудом выбрался на крышу.