— Ты бы лучше спал, раз я все равно караулю.
— Не тянет меня в сон, Моро, — вроде бы искренне признался он.
Белки глаз у него тем не менее опять порозовели как от недосыпания.
Я молча аккуратно забрал у парня ствол и освободил место на расстеленном спальнике.
— Отдыхай пока и шлем с сеткой возьми.
— Ладно.
Шел второй час ночи, самое мутное время. В темноте копошились, взлаивали и почесывались собаки. Они были полностью слепы и видеть нас не могли, но, ориентируясь на недоступное для людей шестое чувство, готовились к атаке и одновременно побаивались моей решимости. Шорох лап то удалялся, то приближался.
— Сбоку заходят, суки, — пробормотал Экса, который тоже не спал.
— Вижу.
— Слушай, чувак, ствол мне дай… помогу, заживо ведь сожрут.
— Да заткнись ты, придурок.
— Боишься, что ли?
— Нет, не боюсь. Просто не даю тебе глупить.
— Значит, не веришь.
— Сейчас никто никому не верит.
— Зря, — сказал Экса. — Вот увидишь, я был прав.
Я ему больше не стал отвечать.
Собаки напали в четвертом часу утра, ментально подтянув в подкрепление еще одну стаю. Набралось их штук тридцать, если не больше. Эта свора рванула в атаку вся разом, к счастью, Лунатик проснулся мгновенно и встретил их выстрелами. Псы были слишком близко, гранаты в них кидать не имело смысла, зато самых быстрых и нахальных я положил из дробовика. После того как заряды в обойме кончились, свора подступила вплотную, но мгновенно порвать «Севу» им оказалось слабо, поэтому еще нескольких я прирезал. Должно быть, среди убитых собак находился вожак, поэтому потрепанные остатки стаи отступили во тьму. Оттуда доносился жалобный визг, грызня и поскуливание.
Только после этого я вспомнил про беспомощных «свободовцев». Они лежали там, где мы их оставили, причем Экса — придавленный неподвижной тушей крупного пса. Он был жив, почти не покусан, но ошеломлен, поэтому, видимо, не успел спрятать нож. Нож оказался острый, отлично сбалансированный, со скошенным обухом и прямым клинком.
Я только выругался, не имея больше слов. Пленных мы, конечно, обыскивали с вечера, но слишком торопились, мешали друг другу, и ножа я тогда не заметил. Где он его прятал — черт знает, наверное, за голенищем берца. В течение вечера и ночи я несколько раз подходил к раненым, перевязывал их и поил водой, Экса мог десять раз меня прирезать, скорее всего он и собирался это сделать, ожидая только подхода союзных «Свободе» нейтралов.
— Зря я вчера Шурке в морду дал. Прав он был.
— Да ладно тебе, чувак, — проворчал «свободовец». — Я ж ничего плохого не сделал, собаку только заколол. Тушу, пожалуйста, с меня убери, а то лежать больно.
— Вежливый ты стал, как приперло.
— Ага, вежливый.
Нож я отобрал, дохлую собаку оттащил за хвост подальше и зашвырнул в заросли. Сводить счеты с полуживым Эксой за то, что он собирался сделать, но не сделал, не имело смысла.
— Не веришь мне, — снова пробормотал он.
— Не верю.
— Вот и тебе никто не верит, когда этого хочется.
— Да пошел ты…
— Поспи, Моро, я пока покараулю, — вмешался, прерывая. Лунатик.
Я свалился на спальник и почти мгновенно вырубился, хотя в «Севе» спать неудобно. Помогла сетка в шлеме или нет, но кошмары не мешали. Снилась мне только Инга, стройная, с нежным профилем и странно замкнутым выражением на лице, она шла мимо, не обращая на нас никакого внимания и положив тонкие пальцы на загривок огромного слепого пса.
Глава 16
Экса и другие
Октябрь 2011 года, Зона, Рыжий лес.
Нейтралы люди основательные, и появились они только поздним утром, ближе к полудню. Командир носил кличку Плаун, был он мрачный, бритый наголо мужик, держался отчужденно, возможно, уже слышал про меня что-нибудь плохое.
— Покойников не поволокем, — сразу предупредил он. — Хотите — оставьте здесь, хотите — сами хороните. За доставку раненых до нашего форпоста с вас пятьсот баксов. С фельдшером будете сами договариваться, ему тоже нужно отстегнуть. Зажметесь — потащите людей сами, сами и лечить будете.
— Сколько-сколько? Да вы настоящий жлоб, — не выдержал Лунатик. — На раненых наживаетесь.
— А ты, пацан, не хами, — тускло отозвался Плаун. — Видели мы таких, пачками их клали.
— Ну уж и пачками…
Взвинченные, усталые сталкеры стояли полукругом возле раненых «сводобовцев». Я потихоньку оттер Лунатика в сторону, потому что после тяжелой ночи нервы у всех были ни к черту, и дело понемногу опять клонилось к бессмысленному и беспощадному мордобою.