Дробовик у меня отобрали почти сутки назад, но рацию оставили, впрочем, я ею не воспользовался, чтобы не шуметь. Одиночество в запертой комнате пошло на пользу — позволило без свидетелей поговорить с Лунатиком через коммуникатор. Разговор получился коротким, но очень полезным. Погода стояла ясная, превосходная для октября, но неудобная для задуманного, однако погоду в таких случаях не выбирают. Из оружия имелся только нож — легкий, хорошо сбалансированный, его я еще днем подобрал в покинутом доме, вечером отчистил и заточил.
Около полуночи я выбрался на балкон второго этажа, перемахнул через перила, нащупал ботинком крючья, оставшиеся от водосточной трубы, и по ним в считаные секунды слез не землю.
Костер не горел. Фигура часового с автоматом «Гадюка-5» наготове торчала возле автобусной остановки. Часовым оказался тот самый Рамзес, я снял его, метнув нож, вооружился трофейной «Гадюкой», реквизировал бандитский запас гранат, переместился к туннелю под дамбой, прошел его до середины и задержался ненадолго, чтобы установить в удобном месте растяжку. После этого фонарь выключил и дальше двигался предельно осторожно, прижимаясь к стене, ориентируясь только по блекло-серому свечению выхода.
Механизм управления мостом обслуживал механик, а охраняли еще трое боевиков Факира. Все четверо проводили ночные часы на берегу, трое дремали, подстелив спальники, один не спал и сидел у костра, но наблюдал в основном за левобережьем.
— Кто идет? Стоять! — заорал он при моем появлении из туннеля.
Этот человек был отлично освещен, и я срезал его очередью.
— Тревога, пацаны! — истошно заорали в ночи.
Трое выживших вовсю шмаляли по мне, но я уже выбрался из туннеля и метнул в их сторону гранату. После взрыва треск выстрелов полностью стих, потом снова раздался, хотя и более жидкий. Потом мне тоже кинули гранату.
— Лови яблочко, сучара!
Крик был бандитской дуростью, потому что позволил мне заранее укрыться за большим бетонным блоком.
— Готов он, спекся, — раздался сиплый голос. — Пошли посмотрим…
Сверкнул фонарь, я выстрелил на свет, свалив еще одного ренегата.
Механик моста струсил и на рожон больше не лез, залег в укрытии возле пульта управления, выкурить его оттуда не получалось, а со стороны туннеля должны были вот-вот заявиться обозленные боевики Факира.
— Сдавайся, — предложил я.
— Ага, я сдамся, а ты мне — пулю.
— Если мост опустишь — не трону.
Предложение механику явно казалось заманчивым, только он мне не верил и поэтому отчаянно трусил.
— Меня же отморозки Факира на части потом порвут…
— Без риска сделок не бывает.
Он был простужен, ругался, кашлял, потом повозился с механизмом, и хоть плохо, но все же различимая на фоне темного неба металлическая стрела начала свой путь к противоположному берегу. Двигалась она невероятно плавно, неспешно и еще торчала где-то на середине пути, когда в тоннеле грохнуло, и раздались крики людей Факира, подорвавшихся на моей растяжке.
— Пацаны! Он меня в заложниках держит! — отчаянно взвыл растерявшийся механик. — Пацаны, сюда! Спасите! Мочите сучару!
Видимо, это парень пытался заодно остановить мост и развернуть его движение в противоположную сторону, но слишком торопился, стрела хоть и замедлила ход, но продолжала клониться в сторону леса.
Из туннеля начали появляться уцелевшие ренегаты, и набралось их около десятка.
Нужно было во что бы то ни стало не дать им закрепиться возле подъемника, я бросился к укрытию, в котором засел механик. Парень в бандане палил по мне, стоя под туннельной аркой, Лунатик снял его одним-единственным выстрелом с левого берега. Остальные отступили назад.
Я тем временем был уже возле механика и от души врезал ему по шее ниже уха, так, что этот псих вырубился. Механизм бывшего крана продолжал работать, крайне медленно, но все же опуская мост-стрелу.
— Тут снайпер сталкеров на той стороне, — заругался кто-то в туннеле.
— Где?
— Возле леса засел.
— Коляна позовите, он с ним разберется.
Даже вдвоем с напарником мы не имели никаких шансов зачистить целую банду, никому из людей Факира даже в голову не приходило такое.
Поэтому все они были убеждены, что я собираюсь всего-то удрать на левобережье, для этого и опускаю мост, но собирался-то я не удирать, а остаться.
— Сколько еще минут?
— Минут десять, — ответил по рации Лунатик. — Гранатометчик у них есть?