Желающих примкнуть к общине и стать горожанами было много. Но Старый Хмурь – управитель города и глава общины старателей – в отборе новых членов руководствовался исключительно собственными предпочтениями и практическими соображениями. В частности, все его предпочтения и соображения упирались в способность оплатить баснословные вступительные. Поэтому большинство чужаков с тощим кошельком чаще всего изгонялось. Или пополняло ряды черни и бедняков в полуразрушенных кварталах за границами городка. Исключением были женщины, способные рожать, да сильные мужики.
Сам же Старый Хмурь организовал дружину из наемников-головорезов, которые блюли порядок и закон славящегося на всю округу Городка Старателей. Правда, обходились их услуги в кругленькую сумму. Зато любой пойманный воришка, или еще какой преступник, тут же под возбужденные вопли собравшейся на главной площади толпы признавался виновным в своих преступлениях. Потом пузатый палач в черной маске на огромной голове приводил в исполнение решение совета общины. Решение, в основном, было одно: вздернуть на виселице или посадить на кол. Все это делалось для устрашения непокорных граждан.
Деньжата в городке крутились и довольно не малые, что, конечно же, привлекало любителей легкой наживы. Вскоре, не смотря на усилия охраны, в город потянулись представители криминальных сословий. Рэкетиры, контрабандисты, торговцы мамми, воровские группировки. И из центрового городка, со своими законами общины и сложившимися порядками, он превратился, чуть ли ни в столицу воров, преступников, отморозков и проституток. И все это отрепье исправно вносило в казну установленные советом общины взносы. Другие башляли взятки, чтобы спокойно заниматься своим грязным, но достаточно прибыльным делом. И посему весь гнев закона доставался мелким воришкам и убийцам-неудачникам.
Загрохотали камешки гравия, стуча о днище грузовика. Куч, снизив скорость, стал сворачивать с тракта, уходя по накатанной каменистой дороге. Скрипя прослабленными рессорами, выплевывая клубы черной копоти, грузовик обогнул высокий каменистый утес и выскочил к мосту.
Куч с опаской и долей волнения, проскочившей тенью по его лицу, покосился на проржавевшую до самого основания конструкцию, чудом сохранившую свой первозданный облик. А сотворена сия металлическая конструкция умелыми руками предков еще задолго до Погибели. Мост, словно угрюмый, молчаливый великан, угрожающе навис над рекой. Восемь мощных бетонных опор уходили в воду, удерживая могучую конструкцию от падения.
Меня же поразил огромный затор, организованный из телег с запряженными манисами, самоходов, сендеров и мотоциклеток. Вся эта толпа громоздилась на мосту. Уставшие с дороги люди, ругались и возмущались, отчего над мостом стояло гудение, как в улье диких пчел.
С жутким скрежетом напомнили о себе тормоза грузовика. Махина чуть вильнула на каменистом покрытии разбитой дороги, остановилась. Следопыт, вытирая тыльной стороной ладони низкий лоб, расплылся в блаженной улыбке.
– Ну, как, однако, моя управляется с железным манисом? – я только сейчас понял, что дикарь за все это время так и не отдохнул. И как он держится? Наверное, в его мутантских закромах намного больше энергии, нежели в моих.
– Нормально! – Прохрипел я в ответ. Покалыванием напомнили о себе покрытые множеством трещинок губы. – Некроз мне в печень! Сейчас бы съел целого маниса и выпил огромный кувшин добротного вина.
– А почему, однако, тут столько народа? – С удивлением на измазанном пылью и грязью лице спросил следопыт.
– Вот сейчас мы это и узнаем. А заодно спросим, где тут можно перекусить. – Предательски заурчало в животе. От воспоминания о еде во рту обильно выделилась слюна.
– Пойдем, однако, в будку, там я корзинки видел. Может, едa там тоже есть.
– Ай, следопыт! Ай, молодца! Какой ты у нас внимательный!
Я спрыгнул с подножки, смачно хлопнув дверцей, потянулся. От неудобного сиденья мышцы затекли и теперь неприятно покалывали. Снова напомнил о себе пустой желудок. Куч что-то возился в кабине, видно, побаиваясь вылезать. Оно и правильно. Кто знает, как среагирует народ на появление кочевого мутанта?
Полотно моста сейчас было забито разномастным народом и техникой. Что-то тут было не так. Может быть, местная охрана выдумала что-то новое? Нет, на мосту, ведущем в славный Город Старателей, всегда имелась своего рода пропускная система, но работала она исправно. Сейчас же, как мне казалось, пропускной пункт просто опустил шлагбаум, всей дружной гурьбой завалился в сторожевую будку с литром добротного самогона и послал всех к мутантовой матери.
Люди толпились, разгневанно бранясь, другие и вовсе на грани нервного срыва хватали друг друга за грудки, пытаясь что-то втолковать. Вокруг телег, сендеров, самоходок и мотоциклеток сновали измученные фигуры. Надрывно ревели дети. Женщины в замызганных серых платьях старались успокоить своих чад.
Скрипнул засов, с грохотом отварился борт. Я оглянулся. Куч стоял у борта, не решаясь подняться по импровизированной аппарели.
Разминая ноющие болью затекшие мышцы, я направился к охотнику.
Теперь мне стала понятна нерешительность в действиях следопыта. В теснине проема стоял Гожо. Здоровяк, вцепившись сильными пальцами в металлическую дужку, составлявшую каркас крыши фургона, повис на ней. Его взгляд прожигал оторопевшего кочевника насквозь, источая ненависть.
И из-за чего он злился? Все вышло так, как вышло. И исправить что-то, уже не дано. Если бы это было возможно, я бы отмотал время назад и проскочил бы мимо этого проклятого города-призрака. Но я не обладал способностью изменять время. Я вообще не обладал какими-либо сверхспособностями. Наверное, оно и к лучшему.
После того, как Погибель сыграла с нами злую шутку, ставя вопрос о дальнейшем существовании человечества, появилось много странных людей-мутантов, всевозможных существ, наделенных определенными способностями. Объяснимых следопытом, как дар духов предков. Но действительно ли это дар? Или все же проклятие тех самых предков? В этом еще нужно разобраться.
Взять хотя бы того же гронга. До сих пор мозги не на месте от его выходки. Да и усталость во всем теле не без последствий его воздействия. Как он ловко может проникнуть в чужой мозг и управлять им. А некоторые и вовсе время от времени выпадают из реальности, блуждая в выдуманных мирах, созданных взбудораженным сознанием, погружаются в трансы, могут предвидеть будущее. Что это? Все чаще я склоняюсь к тому, что это определенного рода зараза. Заболевание, которое неизменно прогрессирует, ее приступы повторяются все чаще и чаще. В конце концов, однажды наступит такой момент, когда количество наделенных разномастными способностями мутантов перевесит обычных беспомощных человечков.
– Кара минжа! Какого рожна ты, мой дорогой братец, запихал меня в этот фургон? И что общего у нас с этими, э-э, мутантами? – Здоровяка трясло, не то от злости, не то и вовсе от усталости.
– Если бы ни этот мутант, – Я скосил взгляд на стоящего рядом следопыта. – Мы бы сейчас с тобой не разговаривали. С его помощью мне удалось вытащить тебя из цепких лап омеговцев.
– И что? Теперь ты предлагаешь клониться этому мутантишке в ноги? Ой, спасибо тебе, кочевник пустыни Донной, спас ты меня от смерти неминуемой! – Втянув в себя воздух, прошипел Гожо. Он скакнул с аппарели и приблизился к следопыту. Их взгляды встретились, буравя друг друга. Началась древняя игра: кто кого пересмотрит.
– Братец! – Я втиснулся между двумя напряженными телами, расталкивая их. – У них своя дорога, у нас своя. Просто в определенном месте наши пути пересеклись. Все. Тем более, что у нас одна общая проблемка…