Магической была и ограда, которая соединяла основания внешних сталагмитов, окружая всю территорию, — гигантская паутина, серебряная на общем голубом фоне остальных сооружений. Кто-то говорил, что это подарок от самой Ллос. Крепкие, как железо, нити паутины были толщиной с руку эльфа Дроу. Если хоть что-то дотрагивалось до ограды, будь это даже самое острое оружие Дроу, оно накрепко прилипало к ней, пока верховная мать не приказывала ограде отпустить жертву.
Мэлис и её эскорт двинулись прямо к симметричной круглой секции этой ограды между двумя самыми высокими внешними башнями. Когда они приблизились, створки ворот закрутились в спираль, потом разошлись в стороны, оставив разрыв, достаточно широкий, чтобы через него могла пройти вся процессия.
Мэлис оставалась сидеть, сохраняя равнодушный вид.
Сотни любопытных воинов наблюдали за процессией, следовавшей к центральному зданию Дома Бэнр — великолепному, сияющему пурпурным светом куполу собора. Простые воины покинули процессию, и только четыре верховные жрицы остались для сопровождения Матери Мэлис внутрь.
Вид, открывшийся с порога собора, не разочаровал её. Над всем господствовал центральный алтарь с рядом скамей, расположенных спиралью по периметру большого зала. На них могли свободно разместиться две тысячи Дроу.
Бесчисленные статуи и идолы заполняли пространство, распространяя спокойный чёрный свет. Высоко над алтарем неясно вырисовывалось гигантское изображение, красно-чёрный мираж, который медленно и непрерывно принимал формы то паука, то красивой женщины Дроу.
— Работа Гомфа, моего главного мага, — объяснила Мать Бэнр со своего высокого сиденья на алтаре, догадываясь, что Мэлис, как и все, кто когда-нибудь приходил в собор Бэнр, испытывает благоговейный страх. — Но даже маги должны знать своё место.
— Знать и не забывать, — ответила Мэлис, сходя с остановившегося диска.
— Согласна, — сказала Мать Бэнр. — Мужчины временами становятся слишком самоуверенными, особенно маги. И все же я хотела бы, чтобы в эти дни Гомф чаще был рядом. Как ты знаешь, он назначен Архимагом Мензоберранзана, и кажется, что он постоянно за работой у колонны Нарбондель или в другом месте.
Мэлис только кивнула, попридержав язык. Конечно, она знала, что главный маг города — сын Бэнр. Все это знали. Все знали также, что дочь Бэнр, Триль, была матерью-хозяйкой Академии — почетное положение в Мензоберранзане, второе после титула верховной матери отдельной семьи. Мэлис почти не сомневалась, что Мать Бэнр и об этом не забудет упомянуть в разговоре.
Прежде чем Мэлис успела сделать шаг к ступеням алтаря, её новый эскорт выступил из тени. Мэлис явно помрачнела, увидев существо, известное под именем иллитида, проницателя. Он был приблизительно шести футов ростом, на целый фут выше Мэлис, с огромной головой. Блестящая от слизи голова напоминала осьминога с молочно-белыми глазами без зрачков.
Мэлис быстро овладела собой. О проницателях, умеющих читать мысли, знали в Мензоберранзане. Говорили даже, что один из них помогает Матери Бэнр. Однако эти существа, более умные и более злые даже по сравнению с Дроу, всегда вызывали отвращение.
— Ты можешь называть его Метил, — объявила Мать Бэнр. — Даже мне не произнести его настоящего имени. Он друг.
Прежде чем Мэлис успела ответить, Бэнр добавила:
— Конечно, Метил дает мне преимущество в нашем разговоре, к тому же ты не привыкла к иллитидам.
Затем, видя, как у Мэлис отвисла челюсть от удивления, она отпустила иллитида.
— Ты прочла мою мысль, — запротестовала Мэлис.
Немногие могли прорваться сквозь ментальные барьеры верховной жрицы, чтобы прочитать её мысли, и это было самым большим преступлением в обществе Дроу.
— Нет! — возразила Мать Бэнр, мгновенно заняв оборону:
— Прошу прощения, Мать Мэлис. Метил читает мысли, даже мысли верховной жрицы, так же легко, как ты или я слышим слова. Он телепат. Даю слово, я и не поняла, что ты подумала это, а не произнесла вслух.
Мэлис подождала, пока иллитид покинет зал, потом поднялась по ступеням к алтарю. Она невольно то и дело поглядывала на призрачного паука-женщину.
— Как поживает Дом До'Урден? — спросила Мать Бэнр с притворной вежливостью.
— Довольно неплохо, — ответила Мэлис, в тот момент больше заинтересованная изучением своей собеседницы, чем разговором.
Они были одни наверху алтаря, хотя, без сомнения, дюжина священнослужительниц прятались в затенённых уголках большого зала, держа под контролем происходящее.
Мэлис сумела не показать презрения, которое чувствовала к Матери Бэнр.
Мэлис была стара, ей было почти пятьсот, но Мать Бэнр была просто дряхлой.
Глаза её видели начало и конец тысячелетия, хотя Дроу редко живут дольше семи и ещё реже — восьми столетий. Хотя обычно по виду Дроу нельзя определить их возраст (Мэлис оставалась такой же красивой и полной жизни, как в свой сотый день рождения), Мать Бэнр выглядела старой и морщинистой. Складки вокруг её рта напоминали паутину, ей уже трудно было держать глаза открытыми, тяжёлые веки с трудом подчинялись ей. «Мать Бэнр должна быть уже мёртвой, — подумала Мэлис, а она ещё живёт».
Но находясь уже далеко за пределами своего срока жизни, Мать Бэнр была, тем не менее, беременна и должна была родить всего через несколько недель.
И в этом отношении Мать Бэнр попирала все нормы темных эльфов. Она родила двадцать детей, в два раза больше, чем любая другая в Мензоберранзане, из них пятнадцать были женщины, каждая из которых стала верховной жрицей! Десять детей Бэнр были старше Мэлис!
— Сколько сейчас воинов под твоим началом? — спросила Мать Бэнр, с интересом наклоняясь ближе к Мэлис.
— Триста, — ответила Мэлис.
— О-о, — протянула высохшая старуха, приложив палец к губам. — А я слышала о трехстах пятидесяти.
Мэлис невольно состроила гримасу. Бэнр дразнила её, имея в виду воинов, которых Дом До'Урден приобрёл после нападения на Дом Де Вир.
— Триста, — повторила Мэлис.
— Ну разумеется, — ответила Бэнр, откидываясь назад.
— А Дом Бэнр имеет тысячу? — поинтересовалась Мэлис, просто чтобы быть на равных в разговоре.
— Да, и уже в течение многих лет. Мэлис вновь удивилась, почему эта дряхлая старуха все ещё жива. Несомненно, не одна из дочерей Бэнр мечтает о положении верховной матери. Почему бы им не сговориться и не покончить с Матерью Бэнр? Или почему бы любой из них, особенно тем, которым уже очень много лет, не отделиться своим собственным домом, как это принято у знатных дочерей, которым переваливает за пятьсот? Пока они живут при Матери Бэнр, их дети даже не будут считаться аристократами, их отнесут к рангу простолюдинов.
— Ты слышала о судьбе Дома Де Вир? — прямо спросила Мать Бэнр, так же устав от пустой болтовни, как и её собеседница.
— Какого Дома? — нарочно переспросила Мэлис.
Сейчас в Мензоберранзане не было такого явления, как Дом Де Вир. По мнению любого Дроу, Дом не только больше не существовал — Дома никогда не было.
Мать Бэнр захихикала.
— Конечно, — ответила она, — теперь ты верховная мать Девятого дома. Это большая честь. Мэлис кивнула.
— Но не такая большая, как быть верховной матерью Восьмого дома.
— Да, — согласилась Бэнр, — однако Девятый всего на одну позицию отстоит от места в правящем совете.
— Это действительно было бы честью, — ответила Мэлис.
Она начинала понимать, что Бэнр просто дразнит её, одновременно поздравляя и подталкивая к дальнейшим завоеваниям. При этой мысли Мэлис просияла. Бэнр была фавориткой Паучьей Королевы. Если она довольна восхождением Дома До'Урден, значит, довольна и Ллос.
— Не такая уж это честь, как ты думаешь, — сказала Бэнр. — Мы — это группа старых женщин, сующих всюду свой нос, постоянно придумывающих новые способы наложить руку на то, что им не принадлежит.
— Город подчиняется вам.
— А у него есть выбор? — засмеялась Бэнр. — И все же дела Дроу лучше оставлять верховным матерям отдельных Домов. Ллос не потерпела бы совета, который хоть отдаленно напоминал бы абсолютное правление. Неужели ты думаешь, что Дом Бэнр давным-давно не завоевал бы весь Мензоберранзан, если бы на то была воля Паучьей Королевы?