— Но он явно ненавидит тебя!
— Он ничего не выиграет, если я умру, — ответил Зак. — Я для него не опасен. А вот ты…. — Слова его повисли в воздухе.
— Чем же я опасен для него? — возразил Дзирт. — У него нет ничего, чего хотел бы я.
— У него есть власть, — объяснил Зак. — Он — старший сын, но он не всегда им был.
— Он убил Нальфейна, брата, которого мне не довелось знать.
— Так тебе это известно? — сказал Зак. — Возможно, он опасается, что теперь другой второй сын последует тем же путем, которым шёл он, чтобы стать старшим сыном Дома До'Урден.
— Хватит, — огрызнулся Дзирт, которого возмущала вся эта дурацкая система повышения в ранге.
Он подумал: «И насколько хорошо это тебе известно, Зак? Скольких ты сам убил, чтобы достичь своего положения?» — Земная элементаль! — сказал Зак, слегка присвистнув. — Могучего же врага ты одолел сегодня! — Он низко поклонился Дзирту, явно издеваясь. — Кто будет следующей жертвой юного героя? Наверное, демон? Или полубог? Наверное, нет никого, кто мог бы….
— Никогда ещё не слышал от тебя такого потока бессмысленных слов, ответил Дзирт. Теперь настала его очередь быть саркастичным. — Быть может, я возбудил зависть ещё в ком-нибудь, кроме брата?
— Зависть? — вскричал Зак. — Утри нос, сопливый мальчишка! Дюжина земных элементалей пала от моего клинка! Да и демонов тоже! Не переоценивай своих деяний и возможностей. Ты просто воин из расы воинов. Если ты забудешь об этом, то плохо кончишь!
Конец тирады прозвучал очень выразительно, почти угрожающе, и Дзирт опять задумался, чем на самом деле может оказаться их «практика» в учебном зале.
— Я знаю свои возможности, — сказал он. — И свои недостатки тоже. Я научился выживать.
— Так же, как я, — парировал Зак. — За столько столетий!
— Учебный зал ждет, — спокойно произнес Дзирт.
— Твоя мать ждет, — поправил Зак. — Она зовет нас всех в собор. Однако не волнуйся. Мы еще успеем встретиться.
Не прибавив больше ни слова, Дзирт последовал за Заком, подозревая, что их спор рассудят только клинки. Что сталось с Закнафейном? Тот ли это учитель, который наставлял его все годы перед Академией? Дзирт не мог разобраться в своих чувствах. Может быть, Зак кажется ему другим после всего, что он узнал о его подвигах? Или в манере поведения оружейника действительно появилось что-то новое, какая-то жестокость, после возвращения Дзирта из Академии?
Из задумчивости его вывел свист хлыста.
— Я твой отец! — услышал он голос Риззена.
— Это ничего не значит! — возразил женский голос, голос Бризы.
Дзирт скользнул за угол следующего коридора и огляделся. Бриза и Риззен стояли лицом к лицу, Риззен был не вооружен, а Бриза держала в руке свой змееголовый хлыст.
— «Отец», — засмеялась Бриза. — Что за бессмысленное слово! Ты — существо мужского пола, снабжающее семенем мать и ничего более не значащее!
— Я породил четверых, — негодующе сказал Риззен.
— Троих! — поправила Бриза, подтверждая свои слова хлыстом. — Вирна — дочь Закнафейна, а не твоя! Нальфейн мёртв, остаются только двое. Одна из них женщина, а потому выше тебя. Один только Дайнин действительно ниже тебя рангом!
Отпрянув к стене, Дзирт оглянулся на пустой коридор, по которому только что шёл. Он всегда подозревал, что настоящий его отец не Риззен. Этот мужчина никогда не удостаивал его вниманием, никогда не бранил, не хвалил, не давал никаких советов или указаний. Но слышать такое от Бризы…. и Риззен не опроверг её!
Риззен раздумывал, чем бы ответить на обидные слова Бризы.
— Известно ли Матери Мэлис о твоих желаниях? — прорычал наконец он. Знает ли она, что старшая дочь жаждет её звания?
— Любая старшая дочь хочет стать верховной матерью, — усмехнулась Бриза. Мать Мэлис была бы глупа, если бы думала иначе. Уверяю тебя, что ни она, ни я не глупы. Я унаследую её звание, когда она состарится и ослабеет. Она знает это и принимает как должное.
— Ты допускаешь, что можешь убить её?
— Если не я, так Вирна. Если не Вирна, так Майя. Такова наша участь, ты, глупый самец! Таков завет Ллос!
Слушая эти разглагольствования, Дзирт начал закипать от гнева, но продолжал молча стоять за углом.
— Бриза не станет дожидаться, пока возраст позволит ей отобрать власть у матери, — фыркнул Риззен, — если можно отобрать её кинжалом. Бриза жаждет захватить трон Дома!
Следующие слова Риззена слились в неразборчивый вопль, когда шестиголовый хлыст снова принялся за работу.
Дзирту очень хотелось вмешаться, броситься и сразить их обоих, но, разумеется, он не мог себе этого позволить. Бриза поступила так, как её учили.
Она следовала указаниям Паучьей Королевы, утверждая своё превосходство над Риззеном. Дзирт знал, что она не станет убивать Риззена.
Но вдруг ослепленная яростью Бриза забудет обо всем и убьёт его? В немой пустоте, растущей сейчас в душе Дзирта, родилось сознание, что его это совсем не трогает.
— Ты позволил ему спастись! — зарычала на сына Мать СиНафай. — А ещё говорил, что не разочаруешь меня!
— Нет, Мать, — возразил Мазой. — Я послал прямо в него огненную стрелу. Он и не заподозрил, что молния была предназначена для него. Я не смог закончить дело только потому, что чудовище утащило меня в ворота на свой уровень!
СиНафай закусила губу, вынужденная согласиться с доводами сына. Она понимала, что дала Мазою нелегкое поручение. Дзирт — сильный боец, и его нелегко убить, не оставив явного следа.
С выражением решимости на лице Мазой пообещал:
— Я доберусь до него. Оружие у меня готово; до наступления десятого цикла, как ты приказывала, Дзирт будет мёртв!
— Почему я должна давать тебе ещё одну попытку? Как я могу поверить, что на этот раз ты лучше справишься с задачей?
— Потому что я хочу, чтобы он умер! — закричал Мазой. — Хочу даже больше, чем ты, Мать. Хочу вырвать жизнь из Дзирта До'Урдена! Когда он будет мёртв, я вырежу его сердце и буду выставлять его как трофей!
СиНафай не могла противиться настойчивому желанию сына.
— Решено, — сказала она. — Покончи с ним, Мазой Ган'етт. Ради собственной жизни, нанеси первый удар по Дому До'Урден и убей его второго сына!
Мазой поклонился со своей вечной гримасой и выскочил из комнаты.
— Ты всё слышал? — жестами спросила СиНафай, когда за сыном закрылась дверь. Она знала, что сын вполне мог приложить ухо к двери, и не хотела, чтобы он слышал разговор.
— Всё, — безмолвно отвечал Альтон, выходя из-за занавески.
— Согласен ли ты с моим решением? — так же спросила СиНафай.
Альтон был в замешательстве. Ему ничего не оставалось, кроме как согласиться с решением его верховной матери, но он считал, что СиНафай поступила недостаточно мудро, снова послав Мазоя против Дзирта. Молчание его затянулось.
— Ты не одобряешь, — прожестикулировала явно задетая СиНафай.
Альтон поспешно возразил:
— Прости, верховная мать, я бы не….
— Ты прощён, — заверила СиНафай. — Я и сама не очень уверена, что нужно было давать Мазою вторую возможность. Это может наделать много вреда.
— Но тогда зачем? — осмелился спросить Альтон. — Мне ты не дала второй попытки, хотя я желаю смерти Дзирта До'Урдена, как никто другой.
СиНафай презрительно взглянула на приёмного сына, умеряя его пыл.
— Ты сомневаешься в правильности моих действий?
— Нет! — вскрикнул Альтон вслух, зажал рот рукой и в ужасе опустился на колени. — Ни в коем случае, Мать, — опять жестами сказал он. — Я просто не так хорошо понимаю проблему, как ты. Прости мне мое невежество.
Смех СиНафай был похож на шипение сотни сердитых змеи.
— Мы смотрим на это дело одинаково. Я даю Мазою вторую возможность точно так же, как и тебе.
— Но…. — начал возражать Альтон.
— Мазой опять попытается прикончить Дзирта, но на этот раз он будет не один. Ты последуешь за ним, Альтон Де Вир. Оберегай его и закончи дело, если жизнь тебе дорога.
Услышав это, Альтон просиял при мысли, что наконец-то ему удастся вкусить сладость мести. Его даже не задела последняя угроза СиНафай.