Дзирт по-прежнему не понимал.
— Она же ненавидит меня, — сказал Зак уже более уверенно, поняв причины смущения Дзирта, — и презирает за то, что я это знаю.
Дзирт недоверчиво покачал головой.
— Неужели ты так слеп, что не видишь творимое вокруг зло? — прокричал ему в лицо Зак. — Или оно поглотило тебя, как поглотило всех в этой лихорадке убийств, которую мы называем жизнью?
— Той лихорадке, которая удерживает тебя здесь? — возразил Дзирт без прежней уверенности.
Если он верно понял слова Зака, если эту вакханалию убийств тот совершал только из ненависти к злобным Дроу, тогда самое большее, в чем можно его обвинять, это в малодушии.
— Меня удерживает не лихорадка, — ответил Зак. — Я стараюсь жить, как могу. Я выживаю в чуждом мне мире. — Жалоба, прозвучавшая в его словах, голова, поникшая при этом признании в беспомощности, — всё это задело знакомую струну в душе Дзирта. Зак продолжал:
— Да, я убиваю, убиваю, чтобы услужить Матери Мэлис — и чтобы умерить собственный гнев, то опустошение, которое живет в моей душе.
Когда я слышу крик ребёнка….
Взгляд его остановился на Дзирте, и он с удесятеренной злостью кинулся на него.
Дзирт пытался поднять сабли, но Зак выбил одну из них и отбросил в угол, а вторую отвел в сторону. Он наступал, а Дзирт неловко оборонялся, пока не оказался припертым к стенке. На конце меча Зака появилась капля крови из горла Дзирта.
— Ребёнок жив! — выдохнул юноша. — Клянусь, я не убивал девочку-эльфа!
Зак немного расслабился, но не отвёл меча от горла Дзирта.
— Но Дайнин сказал….
— Дайнин ошибся. Я обманул его. Я сбил девочку с ног — только чтобы спасти её — и измазал её кровью убитой матери, чтобы скрыть собственное малодушие!
Ошеломленный Зак отступил назад. — В тот день я не убил ни одного эльфа, сказал Дзирт. — Если мне и хотелось кого-то убить, так это своих соратников!
— Итак, теперь нам всё известно, — сказала Бриза, уставившись в магическую чашу и наблюдая завершение схватки между Дзиртом и Закнафейном. — Это Дзирт прогневил Паучью Королеву.
Мать Мэлис ответила:
— Ты всё это время его подозревала, как, впрочем, и я, хотя обе мы надеялись, что это не так!
— Он был таким многообещающим воином! — сокрушенно произнесла Бриза. — Как было бы хорошо, если бы каждый знал своё место. А может быть….
— Пощадить? — рявкнула на неё Мать Мэлис. — Ты хочешь быть милосердной, чтобы и дальше навлекать на себя гнев Паучьей Королевы?
— Нет, Мать. Я только подумала, что Дзирт мог бы быть полезен тебе в будущем, в той роли, в какой ты использовала Закнафейна все эти годы. Закнафейн становится стар.
— Мы собираемся вести войну, дочь моя, — напомнила Мэлис. — Нужно умиротворить Ллос. Твой брат сам выбрал себе такую участь, он сам должен был решать, как поступать.
— Он решил не правильно.
Слова Дзирта потрясли Закнафейна сильнее, чем его удар ногой. Забросив мечи в угол комнаты, оружейник кинулся к Дзирту. Он с такой силой стиснул его в объятиях, что юный Дроу не сразу понял, что происходит.
— Ты выжил! — сказал Зак, и голос его задрожал от сдерживаемых слёз. Выжил в Академии, где все остальные погибают!
Дзирт робко ответил на его объятие, всё ещё не догадываясь о причинах бурной радости Зака.
— Сын мой!
Юноша едва не лишился чувств, ошеломлённый подтверждением того, о чём всегда подозревал, а ещё больше сознанием, что не он один в этом тёмном мире возмущён образом жизни Дроу. Он был не одинок.
Оттолкнув от себя Зака, Дзирт воскликнул:
— Но почему? Почему ты остался здесь? Зак непонимающе посмотрел на него:
— А куда бы я мог уйти? Никто, даже оружейник, не способен долго прожить в пещерах Подземья. Слишком много чудовищ да и других рас жаждет сладкой крови тёмного эльфа!
— Но у тебя был другой выбор.
— Поверхность? — отвечал Зак. — Ежедневно пребывать в этом мучительном аду? Нет, сын мой, я и ты — мы оба заложники.
Дзирт опасался такого ответа, опасался, что его новоявленный отец не сможет разрешить дилемму всей его жизни. Возможно, решения и не существовало.
— Ты сможешь ужиться и в Мензоберранзане, — сказал Зак, желая успокоить его. — Ты достаточно силен, а Мать Мэлис найдет подходящее применение твоим способностям, которое будет тебе по сердцу.
— Прожить жизнь убийцы, как ты? — спросил Дзирт, тщётно стараясь произнести эти слова без гнева.
— А разве у нас есть выход? — ответил Зак, устремив взор на бесчувственный камень пола.
— Я не стану убивать Дроу, — просто сказал юноша.
Взгляд Зака снова вернулся к Дзирту.
— Станешь, — заверил он сына. — В Мензоберранзане можно только убивать или быть убитым.
Дзирт отвернулся, но слова Зака преследовали его, и он не мог выбросить их из головы.
— Другого пути нет, — тихо продолжал оружейник. — Таков наш мир. Такова наша жизнь. Тебе долгое время удавалось избежать этого, но скоро ты убедишься, что удача отвернётся от тебя. — Твёрдо взяв Дзирта за подбородок, он заставил его взглянуть себе прямо в глаза:
— Мне бы очень хотелось, чтобы это было не так, но не так уж плоха эта жизнь. Мне не жаль убивать тёмных эльфов. Для меня их смерть означает их избавление от страшного существования. Если они так обожают свою Паучью Королеву, пусть отправляются к ней! — Внезапно улыбка сошла с лица Зака. — Только очень жаль детей, — прошептал он. — Я часто слышал крики умирающих детей, хотя никогда, клянусь тебе, никогда я не был их причиной.
Однако я часто задумываюсь над тем, не рождаются ли они уже испорченными и злыми. Или под бременем нашего темного мира они сгибаются, чтобы подчиниться нашим безумным законам?
— Законам этого демона Ллос, — согласился Дзирт.
Оба немного помолчали, обдумывая каждый свою собственную жизнь. Первым заговорил Зак, давно принявший предложенные жизнью условия:
— Ллос, — усмехнулся он. — О, это порочная королева! Я бы многим пожертвовал, чтобы сказать ей это в её уродливое лицо!
— Почти верю, что это так, — прошептал Дзирт, вызвав у Зака улыбку. Зак отскочил от него.
— Но я бы действительно сделал это, — сердечно засмеялся он. — Как, я уверен, и ты!
Дзирт подбросил вверх свою единственную саблю, и та дважды перевернулась в воздухе, прежде чем он поймал её за эфес.
— Это точно! — крикнул он. — Но я был бы уже не одинок!
Глава 26
Пещерный охотник Подземья
Дзирт одиноко бродил по лабиринту Мензоберранзана, оставляя позади вздымающиеся сталагмиты, пробираясь под опасно острыми концами огромных каменных стрел, свисающих с высокого потолка пещеры. Мать Мэлис отдала специальное распоряжение всем членам семьи оставаться в доме, опасаясь нападений со стороны Дома Ган'етт. Однако слишком много событий произошло сегодня с Дзиртом, чтобы подчиниться приказу. Он должен был как следует подумать, но мысли эти были настолько богохульны, что предаваться им в доме, полном нервничающих священнослужительниц, означало навлечь на себя большие неприятности.
В городе в это время было спокойно: жаркий свет только начинал подниматься вверх от каменного основания колонны Нарбондель, и большинство Дроу мирно спали в своих каменных жилищах. Вскоре после того как Дзирт проскользнул в адамантитовые ворота Дома До'Урден, он начал понимать мудрость распоряжения Матери Мэлис. Спокойствие города казалось ему похожим на молчание затаившегося в тишине хищника, готового напасть из-за любого темного угла, мимо которого лежал путь молодого Дроу.
Нет, здесь он не найдет прибежища, где можно было бы спокойно подумать о событиях минувшего дня, об откровениях Закнафейна, близкого ему не только по крови. Дзирт решился нарушить все правила (в конце концов, таков образ жизни Дроу) и уйти из города по туннелям, так хорошо знакомым после многих недель патрулирования.
Часом позже он всё так же брел, погруженный в свои мысли и чувствуя себя почти в безопасности, поскольку ещё не вышел за пределы знакомой области.