Олеся Сергеевна до сих пор хорошо помнила, как лежа на грязном и смердящем постельном белье, наброшенном поверх грубо сколоченной деревянной кровати, полностью голая и связанная таким образом, что не оставалось даже малейшей возможности пошевелиться, она с ужасом снизу вверх взирала на похотливого душегуба. Понимая тогда всю безнадежность сложившейся для неё ситуации и с отчаянием ощущая свою полнейшую беспомощность, женщина уже мысленно прощалась с жизнью. И хотя тогда волею судьбы ей все-таки удалось избежать физического изнасилования, но вот психологически в ней случился какой-то надлом.
С той поры её не покидало ощущение, что она утратила прежнюю непоколебимую уверенность в собственных силах. Её стальная, как ей казалось раньше, твердость духа исчезла, а вместо неё внутри возникла унылая внутренняя пустота, хотя, точнее будет сказать, неопределенность. Словно вектор её духа потерял верное направление и теперь бешено крутился по кругу, как сошедшая с ума стрелка компаса. Впервые в жизни Олеся Сергеевна задумалась над тем, что больше не может быть уверена в себе на сто процентов. Все грёзы о супермене в юбке, грозе бандитов и воров, потерпели полное фиаско, а поселившееся в душе чувство страха начало давать первые ростки, что было совершенно неприемлемо для оперативного сотрудника уголовного розыска.
Вначале она решила пойти по самому простому пути, пытаясь заполнить состояние внутренней пустоты ежедневной рутинной работой. Старший лейтенант с головой окунулась в текущие районные милицейские будни. Однако результат оказался нулевым, поскольку каждый новый случай насилия над человеческой личностью острой болью отзывался у неё внутри. Тогда Киряк кинулась в другую крайность, предполагая, что только истинно сильное чувство поможет ей вернуть былую уверенность в себе, а именно то наиглавнейшее для любой женщины чувство – чувство любви. Стоило бы отметить, что как раз по ходу расследования того самого печального для неё уголовного дела, ей посчастливилось встретить такого особенного для себя мужчину. В итоге она целиком погрузилась во влюбленность. Для того чтобы понравиться избраннику, женщина даже решилась на кардинальные меры, задумав изменить свою внешность. Если раньше Олеся Киряк всегда носила короткую стрижку «под мальчика», то теперь, желая угодить вкусам мужчины, она принялась активно отращивать длинные волосы. Кроме того, стала больше и активнее пользоваться косметикой, а также, куда намного женственнее одеваться. Джинсы с той поры всё чаще и чаще стали заменяться удлиненной юбкой или строгим платьем, а всевозможные свитера в стиле «унисекс», закономерно сменились на блузки и жакеты. Правда, лишь во внерабочее время.
К сожалению, все старания её оказались напрасны. Человек, который сумел воспламенить в ней столь малознакомое чувство, мало на что реагировал, обрекая её на всё новые и новые страдания. А через некоторое время, по ряду причин личного характера, он неожиданно уволился из органов милиции, где до того служил участковым милиционером, продал свой дом в посёлке, а затем и вовсе переехал жить в областной центр.
Вот именно тогда, Киряк и решилась на несвойственные ей шаги. В отчаянии переступив через себя, она подала рапорт и пошла к вышестоящему начальству с прошением о переводе её в областной центр. Ей тогда было абсолютно безразлично, как это могло выглядеть со стороны и каким видом милицейской работы придётся заниматься. Она хотела лишь одного – быть рядом с любимым человеком. Руководство райотдела, зная о её высоких профессиональных качествах и учитывая прежние личные заслуги, а так же, о чём упоминалось выше, во многом благодаря личному ходатайству старшего следователя областной прокуратуры Ермолаева, в конечном итоге дало добро на перевод Киряк в областной центр. И не куда-нибудь, а в самое сложное и малопривлекательное для женщин место – уголовный розыск.
Поначалу она была безумно рада такой внезапно открывшейся возможности: не побеспокоило даже и то, что её новый начальник с первых же дней повёл себя крайне некорректно по отношению к ней. Киряк в тайне лелеяла в душе надежду, что теперь, когда она будет рядом с объектом своей любви, любые тяготы оперативной работы станут ей по плечу. Однако всё вышло как раз наоборот. Ответных чувств у своего избранника она по-прежнему не вызывала, а вот на службе теперь был ад в самом прямом смысле этого слова. Все прежние трудности работы в районном отделе внутренних дел теперь стали казаться для неё цветочками. И всё же, несмотря ни на что, молодая оперативница мужественно терпела – стиснув зубы, работала вопреки всему и вся.