Нанятый в помощь Евлампию для проведения сегодняшней акции Гамильтон Бок был действующим сотрудником армейской разведки и был облачен в безликий армейский доспех с активированной динамической защитой. Для ближнего боя у него имелся целый арсенал огнестрельного оружия. В качестве дальнобойной артиллерии он держал в руках сокрушительное оружие — гаусс пушку отличавшейся сверхточностью и бесшумностью.
— В машину! — Скомандовал Евлампий. Он определился с выбором и был полностью готов действовать.
Мощный бронированный фургон взревел форсированным двигателем и выкатился на улицу. Тут же от стоянки машин отделились два серебристых спорткара и, соблюдая дистанцию, покатили за фургоном.
— Гамильтон, один наблюдатель лишний. — Армеец кивнул, и без лишних слов отщелкнув амбразуру в броне кузова, приладил свой чудовищный ствол гаусс пушки. А затем один из спорткаров взлетел на воздух. Второй ударил по тормозам и фургон скрылся от наблюдателей за очередным поворотом.
— Теперь дело за людьми дона Франко. — Гас Ритер поколдовал с настройками сканера-перехватчика и, поймав полицейскую волну, с удовлетворением кивнул.
— Они быстро отреагируют. Сейчас подключат спутники и нас вычислят.
Фургон тем временем продолжал урчать мощным двигателем, приближаясь к намеченной цели.
— Трехминутная готовность. — Евлампий на тактическом экране своего биокомпа отслеживал почти десяток параметров и мог с уверенностью сказать, что сейчас творилось в эфире.
А он разрывался от команд капо семьи дона Франко, которые помимо ударной центурии сейчас мобилизовали все свои силы. Активизировались и полицейские, получив приказ поднять свой отряд быстрого реагирования.
— Первая проходная через пятьдесят секунд, здесь только один охранник и трое вахтеров из институтской охраны.
— Зачищаем? — Гас Ритер, увидев утверждающий кивок Евлампия, вскинул роторную установку сплошного огня и вогнал в пазы предназначенные для выдвижения ее на крышу. Сревомоторы тихо заурчали, открывая люк на крыше. И едва поднявшись над крышей, могучий пулемет буквально смел выскочившего наемника, а фургон протаранил легкий заградительный шлагбаум.
— Сюрприз. — Гас Ритер оторвался от прицела, получая на свой тактический экран от диверсанта список наиболее приоритетных целей.
— Подключились наемники. У них есть тяжелое вооружение, но они не успеют. — Евлампий заложил крутой вираж, под грохот автоматического пулемета и бесшумных хлопков гаусс пушки.
Немногочисленные наемники, занимавшие передовой рубеж охраны, оказались не готовы к такой наглой и яростной атаке. И бронефургон, смяв ворота подземного гаража, въехал в подземный пандус.
— Центурия запаздывает. Зато на подходе полицейский отряд быстрого реагирования. Все теперь двадцать секунд до высадки. — Фургон влетел в узкий туннель и замер.
— Автоматика выставлена на тридцатисекундное замедление. Потом все что шевелиться будет считаться недружественными целями. — Троица вылетела из фургона со скоростью заправских спринтеров, бросаясь в темноту туннеля.
Позади уже раздавались завывания полицейских сирен и нарастающий шум идущих на посадки геликоптеров. В ответ учащалась стрельба. Опомнившиеся наемники принялись отрабатывать свое жалование, используя весь свой богатый арсенал…
— Святой отец ваш ужин. — Трактирщик так не вовремя прервал воспоминания наемника. Но злости или гнева он не испытывал. Даже странно, ведь больше таких вспышек гнева, которых он не смог контролировать, пока не было. Даже голоса, так мучившие его в первые недели после убийства императора, смолкли и особо его не беспокоили.
Поужинав и помолившись, Евлампий лег спать прямо тут в зале. Благо, что трактирщик не возразил ни словом, ни жестом.
А рано утром ворвавшийся патруль имперских войск арестовал Евлампия, слепо выполняя приказ задерживать всех священнослужителей, как бунтарей и подстрекателей.
Евлампия это вполне устраивало. Ему было все равно надо пробираться к Харагу. А сделать это на удобной телеге, в окружении десятка конных легионеров было гораздо удобнее, чем на своих двоих.
12
— Вот и все… — Дежурный офицер, стоявший навытяжку перед главнокомандующим имперской армии почтенным Домицием Агенобаром, не смотря на всю быстроту своей реакции, не успел дернуться, когда полководец мерно завалился навзничь.