Птицы были большие и по-старчески злобные. Не летали, не пели и не занимались прочей романтичной ерундой. Сварливо клекоча, они сгребали голенастыми ногами все, что попадалась на глаза в одно место, создавая большое, легко узнаваемое гнездо.
По этому клекоту Сэнди-Бэнди определял, где ему вскоре придется отобедать.
Прячась в зарослях, он неделями дожидался момента истины. Птица не выдерживала поста, начинала свирепо клокотать и возиться. В конце концов, она поднималась и уходила, предварительно забросав яйцо мусором.
Это было время Сэнди. Точнее минут двадцать, пока птица гонялась за одышливыми саблезубыми тиграми. Сэнди вылезал из болота собственных слюней и торопился к гнезду. В жаркой гниющей каше встречалось великое множество насекомых, мягкой клетчатки, грызунов и ящериц. Иногда попадались убитые во время создания гнезда кондилартры.
И, конечно же, Яйцо!
Яйцо было для Сэнди своего рода откровением. Он был из тех немногих разумных существ, кто точно знал ответ на Великий Вопрос.
В яйце.
Ну, смысл жизни, понимаете? Он там, чтобы вы себе не думали.
Сэнди мгновенно объедался, а потом долго спал где-нибудь далеко-далеко от места преступления. И, несмотря на… подробности своего происхождения, он знал, что не при каких обстоятельствах туда не вернется.
Да и зачем?
Прислушиваясь к таинственным песням живота, Сэнди убредал от очередной несчастной мамаши и высматривал место для ночлега. Не слишком тщательно. Его мог выследить любой хищник. Даже не имеющий к себе уважения. Просто потому, что Сэнди постоянно «звучал». Опуская подробности этого «звучания», отметим еще одну причину, которая уже упоминалась.
Слюни.
Бывали драконы огненные. Бывали ледяные. Медные-молниеносные. Черные-ядовитые.
Так вот Сэнди был слюнявым драконом.
Он выделял эту жидкость в таких количествах, что мог бы всерьёз занимать орошением небольших полей. При этом от его слюны воняло тем, что он ел. Переваренным вариантом того, что он ел. Даже смердящие за тысячу хвостов энтелодоны, предпочитали не иметь с ним дела.
Итак.
У Сэнди определенно выдался удачный день. Он сожрал большую кучу перегноя, и в очередной раз испытал священный экстаз от поглощения яйца. В его несложной программе остался третий и заключительный пункт: поспать.
И он непременно занялся бы этим прямо сейчас, если бы не… Ощущение. Злое. Плохое. Гадкое ощущение. Что это?
— Ры-а-агр! — выразился он.
Он бы обязательно понял, что его мучала подозрительность и острая драконья интуиция, если бы не тот факт, что в семье Сэнди практиковалась «родственная взаимозаменяемость». Практически это означало, что отец Сэнди был одновременно его дядей. А мать — бабушкой. В целом проблема усугублялась еще и тем, что отец-дядя был далеко не первым отцом-дядей, и мать-бабушка, тоже не вчера изобрела это… деликатное положение.
В результате многие присущие драконам родовые силы пострадали. Редуцировались. Отмерли. Затерялись в безумном геновороте. Вплоть до мелочей. Так, например, Имя Третьей Степени Величия И Уважения Сэндифактумрадогат, превратилось в Сэнди. А Фамильный Титул Крови Мэндигаратухамду — в Мэнди.
Однако, Сэнди был чуть ли не единственным драконом во всех джунглях, у кого были…
— Крылья, — проговорил Накат сосредоточено. Его щетина обдирала засохшие чешуи с папоротника-великана. — Это первая тварь, у которой есть крылья. Понимаете, что это значит?
Снизу Вилл сливался с трещинами в камне. Он поднял покрытый прозрачной порослью подбородок и кивнул.
— Времени у нас не остается, — говорил Накат, сползая вниз по стволу на одних руках. — Ики, сколько мы здесь?
— Двадцать четыре полных дня, — ответило кресло без всяких вычислений.
За это время светозверь успел опуститься так низко, что находиться на открытых участках стало практически невыносимо. Да и под шипящими днем кронами, духота стояла змейская. Теперь даже Накат не отрицал, что на этот раз цена на лук определенно снизиться. Зато крем от загара станет дороже специй.
— И какой у нас план? — осведомился Вилл, пытаясь определить реакцию Кричащего меча на дракона.
Внутри ноздреватой стали что-то поскуливало и побулькивало. Меч то ли не знал, как реагировать, то ли искренне сострадал.
— Говорят, драконы разумны, — сообщил Ики. — Может нам попытаться просто договорится с ним?
— Шантаж, — согласился Накат.
— Нет! — возразило кресло. — Мы просто вежливо его попросим.
— Слушай, Ики — вмешался Вилл, который успел неплохо изучить диаду Наката, за эти двадцать дизентерийных, обезвоженных, москито-кусательных дней, — давай мы вежливо с ним поговорим, но у Наката в руках будет дипломатический атрибут.
Накат изогнул брови.
— Большая пушка, — уточнил стотри.
— А ты чему-то да учишься, парень, — ровным голосом признал Накат.
Сэнди тем временем удобно устроился на хвосте, и не на шутку задумался над своими впечатлениями. Со стороны он напоминал реалистичный фонтан со слабым водяным напором в трубах.
Он настолько погрузился в свои размышления, что даже не обратил внимания на выскочивший из кустов плод дизентерийника стопроцентного. Здоровенный пятнистый апельсин скакнул перед ним и завертелся вокруг собственной оси.
В мозгу Сэнди ворочался сверхразум, вывернутый наизнанку веками инцеста.
— Кто-то… преследует…
Сверхразум закипел.
— Миня?
Инсайт был такой силы, что «звучание» дракона стало почти оглушительным.
— Мы не причиним тебе зла! — завопил Ики. — Мы пришли с миром!
— И с пушкой, — добавил Накат непреклонно. — Нам надо поговорить, дракон.
— Гэ-э-э? — изумился Сэнди. — Што вы такие? Я же не кушал ваши яйца! Нет-нет, не кушал, клянусь-обещаю.
— Не слишком-то он разумный, — шепнул Накат.
— Я буду говорить, — отрезало кресло. — Здравствуй друг, дракон. Позволь нам узнать твое громоподобное имя, о, владыка неба.
— Г-э-э-э? — беспомощно переспросил Сэнди.
— Как тебя зовут? — прямо вступил кабинетный варвар. — Вот меня зовут Вилл, его — Накат, а кресло — Ики. Как твое имя?
— Сэнди, Сэнди завут все, — поспешно информировал дракон. — Но яйца не крал.
— Мы тебе верим, — добродушно сказал Вилл. — Не волнуйся, мы друзья.
— Что это? — не понял Сэнди. — Вы семейная пара?
Накат затрещал, но выдержал. Его опыт запечатлел убийство множества идиотов. Но то были не набравшиеся ума идиоты. К генетическим он относился с нехарактерным для него пониманием.
— Нет, — сказал Вилл. — Это значит, что мы помогаем друг другу.
— Я-а-айца, — понимающе протянул Сэнди. — Так удобнее, да?
— Вот именно, — подтвердил варвар. — И не только они. Имея друзей, можно добыть вещи куда более ценные.
Это было сильным ударом для дракона. Вселенная сверхразума содрогнулась от чудовищного катаклизма. Все ее маленькие спутанные галактики зазвенели как елочные игрушки.
Что-то ценнее яйца?
— Так же быть не бывает! — воскликнул Сэнди.
— Бывает, — проникновенно повторил Вилл. — Такие вкусности тебе и не снились. Это… Это яйца в яйце, залитые другими яйцами.
Два желтых шарика со сбитыми в разные стороны горизонтальными зрачками, вылезли из орбит.
— Змей возьми, да откуда же в нем столько воды! — рявкнул Накат. — Не останавливайся, парень, дави на него.
— Мы тоже хотим добыть эти яйца, — Вилл стряхнул пот, и сделал шаг назад от наползающей лужи.
Сэнди направил на него оба глаза одновременно. Двигались они как бильярдные шары в переполненной лузе.
— Мы можем помочь друг другу, — напомнил Вилл. — Ты — нам, мы — тебе. Дележка.
— Глагл, — восторженно булькнул дракон. — Гля глосасен! А гло глелать-ло?
— Ты ведь умеешь летать?
Это был контрольный вопрос Вилла. И, как это ни странно, внятного ответа он получить не смог.