Для начала ему пришлось объяснить Сэнди, что такое «полет». Сэнди выразил сомнение, что кто-то сможет запустить его в небо как демонстрационный камушек. Тут выяснилось, что дракон не видит прямой связи между его крыльями и способностями запущенных камней.
— Просто попробуй помахать ими, — советовал Вилл.
— Ни хачу-у-у, — хныкал Сэнди. — Тижало!
Терпение Наката лопнуло.
После этого на притихшего в ужасе дракона еще долго сыпался обгорелый папоротник.
— Видел, что случилось с тем деревом? — спросил Накат поглаживая ручной хлопышемет.
— Ик!
— Хочешь, чтобы с твоей головой произошло тоже самое?
— Инк!
— Тогда маши крыльями, подкормка для сказок!
!!!
.
.
.
.
— …все умрем!
— …сти меня Разворот!
— …и-и-и-и-изг!
Падаем, — успело пронестись у меня в голове.
— Держитесь! — заорал я, не особо надеясь найти слушателей. — Изо всех…
И первый сорвался вниз при ударе.
Корабль упал на бок, расплющив оседающий берег. Я рухнул в грязь и забарахтался. Дно было скользкое, на меня перли мрачные буруны изломанных ветвей и мелких деревьев. Разгребая руками селевую жижу, я выкарабкался на оплывающий берег и поглядел на судно. Оно уперлось мачтой в середину потока и жалобно завывало своей неведомой конструкцией. Зункулы-не-обезьяны уже успели взобраться на левый борт и теперь ошарашенно озирались по сторонам, что-то прикидывая емкими «у-ка-ка-ка» и «хук-ки-ки».
Я посмотрел на пустую правую ладонь. Посох вынырнул из грязи ниже по течению и помчался ко мне.
— Кира! Рем!
— Мы здесь!
Я прошлепал под стонущей палубой, наблюдая, как выбираются из грязи воины: пантеры и леопарды. Они взрезывали и разбрызгивали грязь отрывистыми движениями ног.
Рем висел вниз головой на той самой веревке и курил перевёрнутую трубку.
— Стой, — сказал он, когда я попытался развязать узел. Он с шипением втянул остатки тлеющего табака. — Вот теперь можно.
Я прицелился из посоха.
— Оп! — сказал Рем, приземляясь на ноги. — Знаешь, каждый раз эта маггия дается тебе все легче и легче.
Я кивнул.
— А где Кира?
— Там, за камнями, — указал Рем. — Переодевается. Когда ты выскользнул, она начала вырываться как кошка. А ведь я не знал, чего ждать. В общем, тянул до последнего, — он загоготал через нос. — Но в грязь она знатно шлепнулась.
— Я все слышу! — крикнула Кира из-за своего убежища. — В конце я не столько вырывалась, сколько пыталась защитить свою грудь!
— За все нужно платить! — философски откликнулся сухолюд и принялся грызть добытое из параллельного измерения яблоко.
— Ты в порядке, Кира? — на всякий случай спросил я.
— Да! Пытаюсь спасти хотя бы часть платья! Отличная работа, Престон! Но если ты еще хоть раз отпустишь мою руку без разрешения, эта волна покажется тебе весенним ручейком!
Я не решился парировать.
— Эй! — вместо этого зашел в грязь по колено. — Аналог, ты там?!
— У-хи-хи… То есть, да!
— Что видно?! Где мы оказались?
— Погляди сам! У-ху!
— Пойду, осмотрюсь, — сказал я Рему. — А ты… Можешь пока поискать Миумуна?
— Не слишком пристально, — предположил Рем, обсасывая черенок яблока.
— Не увлекаясь, — согласился я.
— Заметано.
Интуитивно взлетев на верхний борт, я попал в сообщество экспертов по географии Зрачкового континента. Зункулы, уже успевшие начать новую жизнь, сделали первый шаг к переосмыслению бытия с драки. Предметом спора оказался… Гротеск.
Я помотал головой и протер глаза.
Было змейски жарко. Вокруг расстилались покрытые засыхающей грязью поля. Защищая глаза, я взглянул на светозверя. Небо терялось в его сиянии.
Ефврат, на берегу, которого мы оказались, раздулся и превратился в ленту жирной грязи. Очевидно, что он уже успел покинуть свои берега и вернуться обратно. В самой Гигане наверняка царил инфраструктурный хаос. Все канализационные проспекты затопило, срединные улицы превратились в реки нечистот, а крыши переживали пик посещаемости.
Я поднял свой комбинезон выше и накинул воротник на плешь.
Виднелась шкура Живущего леса. Две великих реки шли прямо через него, размывая вековые наслоения сухостоя, листьев и дерна. Где-то далеко он, вероятно, был изломан и попран вторжением третьей стихии.
Черная точка Гротеска сидела на западе. Я знал, что мне необходимо туда пойти, но понятья не имел, что я смогу сказать Магутусу. Я не успел забрать собранные мной образцы варварских технологий. И не вернул на родину тело Вельвет. Все что я смог, — поглядеть на то, как его сжигают с отданием воинских почестей. И сколько я не просил, сколько не умолял Цыпленка…
В общем, мы находились в глубоком пригороде Гиганы.
Вокруг столицы собиралась армия гвардии Зверя. Перед северными воротами вырос второй город, состоящий из полевых шатров и звериных клеток. Этим ребятам уже что-то сообщили.
— Цыпленок.
— Циф?
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Циф!
— А конкретнее?
— Циф-циф.
— И сколько же маггия могла «раздумывать» над нашим перемещением?
— Циф.
Это было похоже на правду. Минуло недели три. Интересно, флот Реверанса уже проделал хотя бы четверть пути?
Облизнув губы, я посмотрел на север.
И увидел его.
Флот Реверанса.
— Быть того не может… Кира!
— Я здесь.
Она не дала мне свалиться от неожиданности.
— Ты сама сюда забралась? — спросил я, глядя на нее. Почему-то смотреть получилось только под определенным углом. Наверное, все дело было в том, что она превратила свой пышный многослойный наряд в нечто крайне… функциональное.
— Немного размялась, — скромно сказала она. — Престон.
— Что?
— Выше.
— Да?
— Мое лицо. Оно немного выше.
Маленький Рациональный Престон поволок мое внимание за шиворот и бросил его к недавнему снимку памяти с размашистой подписью: «вот теперь нам точно конец!».
— Напомни-ка мне: твоему отцу удалось добыть достаточно энергии, чтобы запустить Исток?
— Не думаю, — ответила Кира, закрываясь руками от светозверя. — Насколько я понимаю, он сам должен был отключить экстрактор. А почему ты спрашиваешь?
Я молча направил ее взгляд, взяв за подбородок.
— Перегрязь!
— Да.
— Куда ты идешь?
— Вниз, — сказал я, не оборачиваясь.
— Вниз? А что потом?
— О, Первый! — я присел и свесил ноги с борта. — Кира. Я не знаю. Понятия не имею! Я только и слышу: «что теперь?», «что потом?», что будем делать, Престон?» Что я, по-твоему, могу сделать с летящим Истоком? Я действительно хотел помешать Реверансу, но твой отец слишком крут для меня.
Я принялся сползать вниз. Сорвался и медленно опал как увядший лист.
— И теперь ты намерен, вернутся к тому, с чего начал? — Кира помогла мне подняться и усадила на ящик.
— Как ты это делаешь? — спросил я.
— Мне часто становилось скучно, и я исследовала Исток, — ответила девушка, присев передо мной на корточки. — А там маловато лестниц. Ну, так что, Престон?
— О, Первый, ты сейчас вылитый Рем. Не хватает только трубки.
— Не уходи от темы. Ты снова собираешься бежать? Пока мой отец наводит свой порядок в твоем доме?
Я сжал десны и вышел из-под корабля так, чтобы видеть Исток. Он приближался, но, видимо, гораздо медленнее, чем раньше. Учитывая сроки его экспансии, в данный момент он реял из последних сил. Его кратеры натужно выдували вниз сияющие конусы, которые мигали и задыхались, то пропадая, то появляясь вновь. Его здорово тянул назад флот Соленых варваров. Сложной системой цепей, корабли были связаны в широкую колонну, которую Исток волок за собой на стальной привязи. Крепкие крытые капсулы бороздили Евфрат.
Я почувствовал пятками нарастающую дрожь.
Все было ясно, как божий день.
Авторитет был слишком большим для классического вторжения. Реверанс понял это в первый раз и окончательно убедился в этом во второй. И вот он элементарно, и в то же время неповторимо, решил доволочь свою армию до цитадели зла без лишних потерь. План его был прост как устройство кирпича. И продиктован незамысловатой же человеческой натурой. Стоит разрушить централизованной управление, в особенности же его символ, Гротеск, и весь континент превратиться в лоскутное одеяло. Даже самые закоснелые провинции не устоят перед новым развлечением под названием «Настольные Суверенитет и Независимость».