Мы с патроном переглянулись.
Мужчина-1: (с отвращением) Помяни Хладнокровного. Больше никого не чувствуешь Меф?
Мужчина-3: (помедлив) Есть что-то. Тут полно летучих мышей.
Старик: (раздраженно) Никого тут нет! Я не желаю больше терять время. Лезьте внутрь. Там из половицы растет вивумура. Выкорчевывайте доски вокруг нее. И умоляю вас: осторожно!
Мужчина-1: Меф, Талия, со мной. Остальные здесь.
На первом этаже тихо заскрипели доски: двое мужчин и женщина, поддевшая старика. Некоторое время их не было слышно. Видимо они прислушивались, стоя на одной ноге и озираясь по сторонам. Возможно, кое о чем догадались, и теперь смекалисто показывали друг другу пальцем на лестницу, ведущую к нам. И тут мне показалось, лишь показалось, что кто-то из них (наверное проницательный Меф) медленно тянет меч из ножен. Заскрипели доски, вынимаемые из пола.
«Давай», — просигналил вдруг патрон, и я бросился в пламя, обжигаясь каждый раз, когда спускал болт.
Мечник упал не сразу, поэтому я подумал, что промахнулся и выстрелил еще несколько раз, прежде чем убить старика. От приземления я чуть сбил прицел, и болт попал второй женщине в плечо. Она пронзительно вскрикнула, и я окаменел. Визг был девичий. Она была ниже ростом, чем все остальные, но этот ее проклятый бесформенный балахон…
Я неуверенно приподнялся. В башне заорал было Меф, но тут же захлебнулся, и вторая женщина закричала что-то вроде «стой глупец, ты не понима…».
Что-то тяжело рухнуло на пол и крякнули подломившиеся доски.
Я все глядел на серый холм вздыбившегося платья.
— Мертвы?
А запах крови уже поднимался. Ее было совсем немного, но мне чудилось, что пахнет бойней.
— Они мертвы?!
Я вздрогнул и посмотрел на Патрона. Его голова торчала из портала.
— Что с тобой? — спросил он, выходя наружу. — Ранили?
— Нет. Все в порядке.
— Я тебя спросил… — он остановился.
Девушка снова застонала.
— Добей, — просто сказал он, и ушел обратно в фортецию.
Запах бойни после эти слов стал просто невыносим. Зачем добивать? — подумал я ошарашено. Потом поймал себя на том, что нервно облизываюсь и взял себя в руки. Я осмотрелся по сторонам и заметил небольшую густую рощу, забитую птичьими гнездами.
— А-а-ах…
— Тихо ты. Не стони.
— Пожалуйста…
— Да замолчи ты, я хочу помочь.
Я приподнял ее корпус и потащил к рощице. Просто скажу, что убежала. Внезапно подобралась и сыпанула мне землей в глаза. Хитрый трюк! А как ловко притворилась беспомощной!
В этот момент что-то вытряхнуло из меня все мои лучшие намерения. Вытряхнуло вместе с воздухом. Меня ударило снизу, боднуло в бок и сдавило сверху. Все померкло и когтистые лапы бросились на меня из тьмы.
Я очнулся во рве.
Ледяная вода приятно холодила неподъемный затылок. Уже вечерело. В ушах равномерно пульсировало. Я пошевелился и понял, что у меня сломана левая рука. Нужно было подниматься… Я твердил это себе как заклинание. Правой рукой я осторожно приподнимал себя как домкратом, пока не сел. Левая — висела плетью. Кровь тоже была, но я, признаться, ожидал большего. Еще у меня, видимо, некоторое время горела левая штанина, до которой не добралась вода. Я осмотрел ногу. Несколько пузырей на пунцовой шелушащейся коже. Все это было несерьезно. Вот если б не голова… Голова. Я прижал ко лбу сырую перчатку и минуту блаженствовал, пока, наконец, не заметил, что ров усеян осколками камня и тлеющей ветошью. Это открытие меня насторожило. Я помнил только необъяснимой силы толчок и темноту, давящую на все тело сразу.
Интересно, что помнил патрон?
Я, кряхтя и постанывая, принялся выбираться, и замер на полпути, увидев проблему. Фортеции не было. Была довольно безобразная воронка, на дне которой что-то трещало и клубилось дымчатым алым маревом. Над ней вился редкий рой маггических слепней, высасывающих остатки вырвавшейся силы. Они напоминали бабочек с комариными иглами вместо хоботков. Порхая голубоватыми крыльями, они высасывали остатки маггических испарений.
Это настолько меня поразило, что я всерьез принялся искать взглядом свою башню, но воронка все больше обращала на себя внимание.
Бомба, сказал кто-то за меня. Я пытался спорить, потом пытался не верить. Затем я просто вернулся в ров и долго плескал на голову воду пригоршнями. Если бы я не выпрыгнул, а перестрелял их из бойницы, меня бы разнесло в клочья и растерло осколками камней. Я замер, позволяя каплям воды стекать под одежду, изрешеченную мелкими оспинами.
Патрон наверняка мертв.
Можно, конечно, попытаться его поискать. Но если он не нашел меня первым, значит либо все еще без сознания, либо мне придется искать его очень долго и кропотливо, как грибы осенью.
Намечался первый пункт. Если я его отыскивал, необходимо было оказать ему помощь. Если же нет, надлежало немедленно возвращаться в Гротеск. Я посмотрел на свою мертвую руку и горько ухмыльнулся. Первым делом нужно было помочь себе. Я принялся неловко снимать с себя рубаху, как вдруг услышал короткие всхлипывания, словно лопались пузырьки с болью.
Как мог торопливо я выполз изо рва и захромал на звук. Она лежала в той же позе, взрыв только чуть снес ее в сторону. Я сел на колени рядом и убрал ткань клобука, закрывающую лицо. На секунду мне померещилась Вельвет, так велико было сходство. Она тихонько плакала, уже без слез, просто содрогаясь и всхлипывая. Кровь вокруг древка подсохла, значит сталь не задела артерию…
Почувствовав присутствие, она с трудом, исказив личико, открыла глаза и тут же увидела над собой того самого подонка, пса Авторитета, который сегодня, вполне хладнокровно убил всех, кого она знала. А потом еще и ее подстрелил. Но не просто так. Для того чтобы можно было смотреть как молоденькая девчушка корчится от боли, и хохотать, и похотливо глумится, и слизывать кровь с раны… Все это я прочитал в ее глазах как со страницы учебника политической подготовки. Это неприятно меня поразило, и я поубавил сочувствие.
— Убей меня, — взвыла она тихонько. — Убей, перед тем как начнешь.
— Какая прелесть, — сказал я. — Что тебе про нас наговорили? Что мы младенцев коптим? Потерпи, сейчас будет больно.
Я осторожно, но крепко взялся за древко болта и резко, одним движением, выдернул наконечник. Она беззвучно раскрыла рот и быстро-быстро заглотала воздух как рыба. Я нарвал немного пушистой водяной травы, и просунул комок ей через ворот, под одежду, ближе к ране.
— Прижми, — сказал я. — Двигаться можешь?
— Почему? — она послушно прижала траву.
— Не бойся, — сказал я хмуро. — Ты мне не нужна. Есть куда пойти?
Она не ответила, и я понял, что задал весьма провокационный вопрос. Примерно такой: «Есть тут еще поблизости лояльные к вашей секте люди? Или быть может даже штаб-квартира? А-а-а?».
— Слушай, — сказал я устало. У меня начиналось головокружение. — Я сейчас просто встану и уйду. Ты сможешь сама двигаться? Я не собираюсь за тобой следить. Это не входит в мое задание. Мне нужно было просто сопровождать наставника, который подорвался в этой проклятой башне! Из-за вас! Это что у вас, развлечение такое, придумывать себе конфликт с целым Авторитетом? Чтобы потом мы, — нелюди, воняющие как семья кабанов, — убивали стариков и женщин! И таких дурех как ты! Тебе-то там что понадобилась? Что ты знаешь о жизни, чтобы во что-то верить? То, что мы плохие, а вы — хорошие?.. — Я запнулся. Я понял, что срываюсь на невинном человеке. Во всяком случае, не на главе секты.
Кроме того… Ну чья бы корова мычала, а?
Своими воплями я растревожил левую руку, и дальше только беспомощно шипел от боли, согнувшись морской раковиной.
— Я смогу двигаться, — сказала она тихо. — Тебе больно?
— Весьма, — проскрипел я. — Знаешь, где неподалеку можно найти лекаря? Я потерял свою сумку с медикаментами.
Она попробовала подняться, поскуливая и сжимая пальцы в кулачки.
— Можешь опереться на меня, — сказал я сквозь зубы. — Я не монстр.
Она нерешительно коснулась моего плеча. К ее изумлению, я не отхватил руку по локоть. Тогда девушка оперлась основательней и села рядом со мной. Некоторое время она откровенно разглядывала меня как Того Самого Страшилу, мифическое чудовище, небывалое и одновременно уязвимое, даже теплокровное.