― Каракатица, ― подытожил Чанмин. ― Наши лучше. И они очень простые. Можно научить тебя летать на них буквально на пальцах.
― Кстати… ― Джунсу довольно кивнул. ― А научим. И стартуем всей кучей. Больше народа ― веселее. Эй, Звонкий Колокольчик, в этой хижине найдётся всего пять несчастных аэромодулей?
― Искорка, в этом доме есть всё, ― флегматично отозвался Чанмин.
― Как хорошо, что у меня имя нормальное, ― вздохнул Юнхо.
― И что означает? А у остальных что с именами? ― тут же вопросил любопытный Ючон.
― Поющий Ветер он, ― поскучнел Джунсу. ― И впрямь не подколоть. Чанмин вот “звонкий колокольчик”. Кто-то пошутил так, наверное. Или давал имя наугад и по пьяни.
― Джунсу вообще “крошечная искорка”, ― раскрыл тайну Наследник дома Воды.
― Да он и сам по себе не особо и крупный, ― озадаченно отметил Ючон.
― Так мы полетим на аэромодулях или нет?
― Полетим. Чанмин, куда идти-то?
― Можешь с балкона спрыгнуть.
― Спасибо, я уж как-нибудь ножками.
― Джеджун, а ты чего расселся на весь диван в одно лицо? Не жирно ли? А ну, двигай!
========== Часть 2 ==========
***
Аэромодули вполне себе походили на байки и действительно в управлении оказались куда проще, чем имперские аналоги, да ещё и летали выше раза в два. Нацепив шлемы, вся бравая пятёрка оседлала “скакунов”, поднялась к шпилю пирамиды Совета и задумалась, как дать сигнал к старту.
― Можно всем считать вслух до трёх, ― предложил неунывающий Джунсу. ― На три стартуем. Раз…
― Стоп! ― окликнул торопыгу Ючон. ― А лететь-то куда?
― Юнхо, голова садовая! Ты чего им навигатор не показал? ― напустился на виновника недосмотра Чанмин.
― Уймись. Все дружно нажали зелёную кнопочку слева. Все дружно посмотрели на одну пирамиду и на вторую. Всё понятно? Летим по прямой.
― Ну? Ну? Считаем? ― поторопил всех Джунсу. ― Раз! Два! Трииии!
Аэромодули рванули вперёд. Уже на старте Юнхо едва не сшиб Джеджуна, но, к счастью, они разминулись без проблем. Мрачно уставившись в спину, обтянутую серо-голубой тканью, лейтенант прибавил скорость.
Вперёд вырвались Чанмин и Джунсу, следом, чуть вихляя, гнал Ючон. Юнхо уверенно нагонял Пака, и к его хвосту пиявкой прилип Джеджун.
Джунсу оглянулся, что-то неразборчиво крикнул и ушёл вперёд, обставив Чанмина на пару корпусов. Ючон с досадой пощёлкал кнопками, внезапно удивлённо вскрикнул и откинулся назад, с трудом удержавшись за руль. И почесал вперёд так, что обогнал и Юнхо, и Чанмина, и даже Джунсу.
― Новичкам везёт! ― крикнул вслед Юнхо и тоже разогнался, через минуту пролетел над головами Чанмина и Джунсу и потерялся где-то впереди, как и Ючон.
Джеджун последовал примеру и перещёлкал все кнопки. Аэромодуль едва не сбежал из-под него, но в последний миг он всё же успел вцепиться в руль и припасть к нему. Встречный ветер рвал тунику с плеч. Через секунду позади остался Джунсу, потом Чанмин, затем Джеджун различил Ючона и даже обошёл, а вскоре нагнал и Юнхо и “сел” ему на хвост. Через несколько минут они обогнули шпиль пирамиды и помчались обратно. Джеджун по-прежнему сидел у Юнхо на хвосте и настойчиво пытался обогнать гада, но Ветер не позволял ему это провернуть. Когда же до финиша осталось чуть-чуть, Юнхо ушёл вперёд с такой скоростью, что уже не имело смысла думать об обгоне.
Чемпионом заезда объявили главу дома Ветра, второе почётное место всё-таки ухватил Джеджун, третье поделили по-братски Чанмин, Джунсу и Ючон. Они пришли к финишу почти вровень с разницей в жалкие сантиметры. В разгар бурного веселья и обсуждения заезда внизу ― у подножия пирамиды ― кто-то зашумел. По стене начал медленно скользить вверх мощный луч ночного прожектора.
― Делаем ноги! ― живо скомандовал Юнхо и рванул в восточном направлении ― к дворцу дома Воды. От греха подальше. Гонки на аэромодулях никто и никогда не запрещал, но мало ли что могло стукнуть в голову Совету.
Долетев до залива, хозяин и гости разбрелись по отведённым им комнатам. Джеджун с час вертелся на диване, потом прислушался и отметил ровное дыхание Ючона. Стало быть, уснул. Он сел и потёр переносицу. Заодно прокрутил в голове разговор с Джунсу на берегу и кое-какие мелочи из общего трёпа. Ючон рассказывал ему о правилах и законах Фиано, но прямо сейчас его интересовала одна, на первый взгляд, несущественная деталь. Ючон спал, не спросишь, зато можно сходить в библиотеку и попробовать поискать. Скорее всего, найти это легко.
Джеджун тихо поднялся, небрежно накинул халат на плечи и просто запахнул его, оставив пояс на диване. Выскользнув в коридор, он прокрался к сквозной лестнице и поднялся на ярус с библиотекой. Дверь постарался открыть так, чтоб не скрипнула.
― Ючон, ты вовремя, мне тут попалась… ― Знакомый голос.
Джеджун обернулся и изумлённо уставился на Юнхо, расположившегося за столом с какой-то толстой книгой.
Он поспешно уставился себе под ноги и глухо буркнул:
― Это не Ючон. Если нужно, я могу его позвать.
― Ни к чему, ― холодно отказался глава дома Ветра и вернулся к книге.
Джеджун потоптался на месте, развернулся и шагнул обратно к двери, оглянулся и убедился, что Фиано по уши в книге и совершенно не обращает на него внимания. Он вздохнул и тронул ладонью дверную ручку, нервно сглотнул и решительно отступил от выхода.
― Почему ты не отрубил мне руки? ― чуть хриплым голосом выпалил он вопрос.
Юнхо какое-то время смотрел в книгу, потом аккуратно закрыл её, выбрался из-за стола и поставил том на полку. Тогда лишь он искоса глянул на Джеджуна.
― У меня всегда будет такая возможность. Не знал, что тебя так расстроила моя снисходительность к глупому и неуклюжему Низшему.
― Всегда будет? ― Джеджун старался сохранить на лице невозмутимое выражение, но губы предательски дрогнули. ― Что ты хочешь этим сказать?
― То, что уже сказал.
Джеджун озадаченно смотрел на Фиано. И губы его дрогнули вновь. Он не понял, что случилось дальше, и как именно это произошло. Чёрт возьми, их разделяла уйма шагов. Он стоял у двери, а Юнхо у полки. Точно не меньше десяти-двенадцати шагов.
Когда Джеджун смог хоть как-то воспринимать происходящее, его спина старательно полировала гладкую поверхность массивного стола, всё тело горело и пылало внутри и снаружи, распахнутый халат сбился складками у шеи. Поднятую вверх левую ногу Юнхо прижимал к своей груди, ухватив ладонью за колено, отведённая в сторону правая тёрлась о край стола ― там приятно саднили мелкие царапины.
Джеджун слепо повёл руками: скользнул по животу Юнхо, погладил по бокам, опустил на бёдра. Удобнее ухватившись ладонями, резко и с силой дёрнул Фиано к себе. Ахнул от мощного толчка, но руки не убрал и опять привлёк Юнхо ближе. Прикрыв глаза, выгнулся и втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы.
Этого не должно было быть, но почему-то было. Так мало, что хотелось кричать от ярости. Наверное, по его венам струилась уже не кровь, а раскалённая лава. Этот жар сводил с ума и распалял голод только сильнее.
Джеджун чуть приоткрыл глаза и вздрогнул от того самого взора: холодный или горячий ― не понять. И нет сил отпрянуть, отвернуться, выскользнуть и убежать. Взгляд сам по себе опустился чуть ниже и остановился на губах.
Чанмин никогда не целовал его, Джунсу ― пару раз, но те поцелуи были щемяще-нежными.
Он с трудом чуть приподнялся, уперевшись рукой в столешницу, другую бросил Юнхо на затылок и притянул к себе. Короткие яростные поцелуи смешались так, что и не разобрать, кто кого целовал. Джеджун умудрился цапнуть Юнхо зубами до крови. И те поцелуи ― со вкусом крови ― оказались самыми сладкими. Но и после Джеджун не смог оторваться от губ Фиано ― всё его желание сбежать или остановиться растворилось и рассеялось под странным взглядом Юнхо.
Спина проехалась по столу, когда партнёр, которому Джеджун так мечтал отказать, чуть повернул его и придвинул ближе. Выгнувшись, он тихо застонал и смежил веки, закинул руки за голову, нащупал край стола, ухватился за него пальцами и всем телом качнулся навстречу Фиано, ещё раз и ещё, до боли, показавшейся призрачной и слишком слабой. Отталкиваться от горизонтальной поверхности оказалось трудно, но он упрямо продолжал это делать ― до тех пор, пока пальцы обессиленно не соскользнули с полированного дерева. По краю сознания пробежала припозднившаяся мысль, что ухватиться было бы разумнее за другой край ― тот, где пристроился Юнхо. Но уже слишком поздно, его руки могли лишь слабо и бессмысленно гладить столешницу в напрасных попытках уцепиться хоть за что-то на жалкий миг, дабы успеть вобрать в себя ещё больше твёрдой плоти, порождавшей в его теле сладкие и смущающие волны удовольствия. Как лёгкий бриз, медленно, но верно перерастающий в шторм, когда волны уже захлёстывают с головой.