Суть игры сводилась к запуску эфу ― мягкой оболочки, слегка наполненной газом. Игроки на сайчжиках должны были двигать эфу любой частью корабля: толкать, задевать вскользь, пихать, пинать, отбрасывать ― что угодно, лишь бы заставить эфу двигаться и не повредить при этом тонкую термостойкую плёнку острыми фрагментами корпуса или кормой. Нос немедленно проколол бы игровой снаряд, а излучения в кормовой части могли иногда расплавить оболочку, что тоже плохо.
Потеря эфу завершала игру точно так же, как выполнение условия принимающим. Принимающему полагалось гоняться за эфу, чтобы проколоть снаряд носом.
Играть в это можно было как одной командой, так и несколькими. Сколько команд ― столько разноцветных эфу и столько же принимающих. Побеждала команда, принимающий которой ловил больше эфу ― причём сначала чужих, а свой в самом финале. Либо же команда, которая умудрялась сохранить свой эфу целым и невредимым в течение десяти часов. Ещё разрешалось красть эфу других команд и тоже удерживать их до истечения предельного срока ― такая победа считалась самой ценной. Ну и да, позор той команде, игроки которой сами же уничтожали свой эфу неаккуратным обращением без помощи принимающего.
Игра так и называлась ― сойма, что означало “кража”. Проще говоря, эфу принадлежал принимающему. И игра начиналась именно с этого ― принимающий занимал самую близкую к эфу позицию. Остальные игроки “крали” эфу и старались не подпустить принимающего к его собственности. Кража считалась успешной, если за десять часов владелец так и не смог вернуть себе имущество и лишить “воров” добычи.
Джунсу по праву носил звание лучшего “вора”, поскольку безумно любил сойма и умел в неё играть. Принимающим его не ставили никогда ― гиблое дело. И пока только Джунсу умудрился “украсть” сразу семь эфу и продержать их в своей команде те самые десять часов ― против шести команд соперников и семерых принимающих. Правда, в тот раз в его команде играл и Чанмин, что, несомненно, повлияло на успех дерзкой выходки наилучшим образом.
По результатам гонки принимающим стал самый юный и неопытный из патрульных. Его отправили в стартовую позицию у спутника седьмой планеты, а в двух перегонах от принимающего Джунсу выпустил на волю белый эфу. Мягкая меняющая форму оболочка повисла в пустоте. Она напоминала то цветок, то шарик, то плоский блин, то нечто вовсе непонятное и дивное. Смена форм усложняла игру, ведь надо было толкать эфу, учитывая его форму в момент соприкосновения с сайчжиком.
Игроки разбежались от эфу примерно на четыре-пять перегонов, чтобы дать принимающему его законную фору.
― Так мы только часик, да? ― рискнул тихо спросить кто-то из патрульных.
― Ага, там видно будет, ― жизнерадостно отозвался Джунсу, которого один час игры не устраивал ни в каком виде. И он весело завопил по общей связи: ― Крадём!
Сайчжики мгновенно сорвались со своих позиций и рванули к эфу. Принимающий ― тоже. Джунсу успел раньше всех и пролетел под эфу, наподдав по снаряду верхним скосом кабины. Оболочка уплыла назад с ускорением, где её чиркнул крылом другой “вор” и отправил в противоположную сторону, заставив принимающего резко сбавить скорость и сменить направление.
Джунсу помаячил перед носом принимающего, чтобы выиграть немного времени и позволить другим игрокам увести эфу подальше, затем рванул в кучу и поучаствовал в распасовке украденного имущества. Вскоре “хозяин” подключился к игрокам и честно попытался проткнуть оболочку носом, но в последний момент эфу спасли и переправили чуть дальше. Все старательно задерживали продвижение принимающего, мешали ему придерживаться выбранного курса, заставляли сворачивать тогда, когда он это делать не намеревался, и утаскивали эфу буквально у него из-под носа.
Джунсу обожал подобные игровые моменты, наполненные дрифтом и воистину филигранным способом управления сайчжиком. Такие игры ― лучшая тренировка из всех возможных. И приобретённые навыки были просто бесценны в массивных метеоритных потоках и астероидных полях, а также в коварных туманностях. Умение практически без помощи приборов вычислять нужный угол наклона в пространстве, безошибочно и вовремя пользоваться тормозом и вновь врубать высокие скорости, рассчитывать расстояния и размеры с точностью до миллиметра…
Час пролетел незаметно ― в полном смысле слова. О времени забыли все поголовно. О патрулировании ― тем более. Да и что могло случиться рядом со столицей?
Кое-что могло.
Джунсу умудрился в одиночку увести эфу подальше и как раз собрался ударить снаряд “скулой” сайчжика, когда между ним и эфу просочился незнакомый корабль с чёрным матовым покрытием, будто впитывающим в себя слабый свет. Навскидку ― напыление на металле или что-то в этом духе. Подобным способом обработки в Конфедерации не пользовались. Неизвестный ловко оттеснил опешившего Наследника дома Огня в сторонку, наподдал по эфу средней частью сайчжика, после чего, явно выделываясь, пустил судно вращаться вокруг своей оси в горизонтальной плоскости. Три стремительных оборота, безупречная остановка, мгновенный разгон и пролёт впритирку к сайчжику Джунсу. Нахал прошёл на бреющем прямо над кабиной Наследника, подогрев корпус кормовым излучением и подкоптив внешний колпак. Изящно развернувшись, чужак опять придал ускорение эфу и бросился за игровым инвентарём, сверкнув напоследок золотым треугольником слева у кормы.
Золотой треугольник ― упрощённый символ Удела Фиано, это Джунсу знал так же хорошо, как имена членов Совета.
― Ловите гада! Мерзавец из Удела! Что встали?! ― завопил по каналу связи Джунсу и рванул на полной скорости вслед за чёрным нахалом, вознамерившись проучить Правоверного за нарушение границ, за то, что подло подкрался, за то, что игру испортил, и вообще ― сразу и за всё.
Правоверный кокетливо поймал эфу на нос, поставив сайчжик вертикально, но не проколол, а какое-то время аккуратно подбрасывал вверх, опять ловил, подбрасывал, а потом сделал резкое вращение и запустил оболочку прямо в Джунсу. Разумеется, Наследник не ожидал подобной выходки и честно эфу протаранил, положив игре конец, при этом ― отнюдь не почётный для него. Вспомнив все нехорошие слова про себя и вслух по каналу внутренней связи, Джунсу погнался за гадом на всех парах. Гад ловко развернулся к нему кормой и помчался прочь. Патрульные, слегка оклемавшись и громко поддержав поток нехороших слов по каналу связи, кинулись за Джунсу, ибо ориентироваться по золотому сайчжику было куда сподручнее, чем по то и дело исчезающему в тенях чужаку.
Всей толпой они кучно вспороли верхний слой атмосферы Кенча и продолжили преследование уже в нижних слоях столицы. Свидетели этой кутерьмы, если таковые были, наверняка восторженно вопили, имея возможность лицезреть мастерство пилотов, скорость реакций и восхитительные по красоте манёвры по преодолению внезапных препятствий, возникающих на пути сайчжиков. Два десятка с лишним военных судов буквально разрывали воздух, оставляя за собой видимые невооружённым взглядом коридоры-следы, скользили над волнами океана, почти касаясь их, непредсказуемо бросались в стороны, петляли ― и всё это с безумной скоростью.
Чужак уверенно свернул к пирамиде Совета, гордо возвышавшейся на берегу. Джунсу следовал за ним по пятам. Пожалуй, только он и мог нагнать мерзавца, ведь у остальных корабли похуже. Сев Правоверному на хвост, Наследник попытался обойти его. Не вышло. Зато оба друг за другом прошли рядом со шпилем пирамиды и едва не своротили вершину.
В зале Совета с потолка посыпались пыль, обломки и мелкая крошка. Всё это красиво припорошило разложенную на столе карту и заставило троицу сиятельных вскинуть головы.
― Что это было? ― тихо вопросил глава дома Огня. В ответ с потолка вновь посыпалась всякая дрянь.
― Можно выйти наружу и посмотреть, ― задумчиво предложил Юнхо, которому уже здорово надоело вникать в бесплодные споры двух старших коллег по нововведениям в систему патрулирования. Внезапно заработал сигнал вызова. Ветер нажал кнопку принятия на ремне и слегка опешил, услышав подозрительно сладкий голос Чанмина: