***
Ючону подарили пушистого щенка, о котором он мечтал с шести лет. Чёрно-белый мех, толстые проворные лапки, хвост бубликом, весёлое тявканье. Казалось, что вокруг него крутился не один щенок, а целая стая. Лукавая морда с высунутым языком ― будто бы щенок проказливо улыбался. Ючон не спешил играть с собакой, а тщательно подбирал в уме подходящую кличку.
Ему подарили щенка. Во сне…
Лёгкая боль в боку вернула к реальности и заставила весёлое тявканье отдалиться, растаять в сумраке помещения. Остался тихий шелест волн в бассейне, шелест занавесей на окне и боль, нудная и надоедливая, но терпимая.
Ючон лениво потянулся и повернулся на левый бок, машинально смежив веки. Потом понял ― что-то не то. Он удивлённо распахнул глаза и даже моргнул. Мысли в голове шевелились сонно и неторопливо, но всё-таки тот факт, что он прижимается щекой к груди Чанмина, до Ючона дошёл. Более того, он не просто прижимался щекой, он вообще устроился с максимальным удобством, превратив Фиано в подушку.
Ючон постарался стать маленьким и незаметным и аккуратно сползти куда-нибудь в сторонку, не потревожив при этом Наследника дома Воды. Из-за слабости, долгой неподвижности и замотанности в тонкое покрывало координация движений оставляла желать лучшего. Ступнёй Ючон немедленно зацепился за чертовски длинную ногу, опорная правая рука подогнулась, и он впечатался носом в плечо Чанмина. С размаху. Выиграло плечо. Тихо ругнувшись, Ючон прижал к носу левую ладонь и отчаянно забарахтался в плену покрывала, мешавшего ему отползти подальше. Барахтался до тех пор, пока не наткнулся на слегка задумчивый взгляд Чанмина.
― Пгости, не хотеф газбудить, ― гнусаво выдал Ючон ― зажимание носа не лучшим образом отразилось на его дикции.
― Я не спал, ― невозмутимо сообщил Фиано. Не спал он. То есть, как не спал? То есть, был в курсе всех поползновений пленника? Даже знал, что его превратили в подушку? Ючон малость поразмышлял на тему, как именно он спал и как лежал на Чанмине, но быстро понял, что совершенно не хочет знать все эти детали. Если он их не помнит, значит, их всё равно что нет.
Раньше ему бы и в голову не пришло переживать из-за такой ерунды, но человек ― существо живучее и привыкающее ко всему удивительно быстро. Почти два месяца в компании Фиано, а он уже замечал, кто и как смотрит на него. Увидеть, кстати, целующуюся парочку у Фиано почти невозможно ― они не выставляли эту сторону отношений на всеобщее обозрение, но вот другие нюансы ― этого навалом. К Ючону открыто никто не подкатывал, ведь он считался личным пленником Чанмина, но никто не отменял лёгкий флирт. И пофлиртовать с ним пытались даже очень. С одной стороны, поначалу дико было, с другой ― талант переговорщика тут пригодился. Со временем Ючон нашёл в этом даже свои плюсы: как правило, флирт получался и впрямь невинным, содержательным, поучительным и обогащал его информацией, которую в библиотеке можно и не найти.
И вот, теперь Ючон осознал, что невольно воспринимает Фиано не только как представителей окружающего социума, но и как… Ладно, он не всех поголовно Фиано так воспринимал, только тех, кто пытался с ним флиртовать. И Чанмина, хотя Чанмин как раз и не пытался.
Другое дело, что Чанмина чёрта с два поймёшь.
Ючон никогда не считал, что обладает выдающейся наблюдательностью, но понимал он и замечал многое. Например, как и все, он знал, что Чанмин спит с Джеджуном. Логично. Джеджун красивый по любым меркам. Но все странно смотрели не на Джеджуна, а именно на Ючона, потому что Чанмин с ним не спал, зато проводил в его компании гораздо больше времени. И это всем казалось странным и неправильным. Ючон разумно сделал вывод, что так быть не должно. Вероятно, Чанмину следовало проводить больше времени именно с тем, кого он утаскивал в свою постель. И тогда никто не стал бы странно смотреть. Только Чанмин поступал не так, как следовало, и тем самым шокировал местную общественность. Судя по реакции общественности, положение Чанмина надёжно затыкало им рты, но не мешало что-то там себе думать и выстраивать разнообразные теории. За пару таких теорий Ючон мог бы и полдуши продать дьяволу, лишь бы разобраться в ситуации хоть чуть-чуть. Но увы, дьявол на горизонте не маячил и не предлагал никаких сделок вообще.
Если мыслить здраво, то Джеджун ― идеальный вариант для Чанмина. Минус планы Джеджуна на будущее, разумеется. Тогда зачем Чанмину Ючон? Наверняка ему неплохо в компании Юнхо и Джунсу. Эти двое куда больше понимали в сайчжиках, пилотировании, военном деле и куче прочей всячины, что являлась необходимостью в жизни Фиано. Знания же Ючона были относительными, поскольку в большей степени касались Низших. По идее, с соотечественниками Чанмину должно быть интереснее, а с Джеджуном ― приятнее.
А если не врать самому себе и говорить прямым текстом, то Ючон уже начинал волноваться за собственную невинность во всех смыслах этого слова. Попытки флирта, так сказать, располагали и внушали нешуточные опасения. И да, тут это норма, но не для Ючона. И он не планировал оставаться в Триаде совсем. Он хотел вернуться домой. Дома осталась семья, у всех там собственная жизнь, и нельзя сказать, что его кто-то ждёт, но это мир, где он родился и вырос. Перспектива же остаться в мире чужом, одному среди Фиано, грела душу слабо. С одной стороны, интересно, да, и Ючон мог бы написать о Фиано книгу, рассказав потрясающую историю, которая пока никому не известна. Историю о Фиано-Еретиках. С другой стороны, остаться здесь ― это принять законы этого мира. Навсегда. И принять необходимость того, что его кто-нибудь вознамерится полюбить. Ну, шансы же есть? Он, конечно, не Джеджун, но мог рассчитывать, что кто-то из воинов назовёт его “Возлюбленный Брат”.
Ючон поспешно отогнал эти мысли подальше, отнял ладонь от пострадавшего носа и обнаружил кровь на пальцах.
― Ты ещё и нос себе расквасить умудрился, ― хмыкнул Чанмин и сел. Потянувшись рукой к низкому столику, ухватил салфетку и бесцеремонно прижал к носу Ючона.
― Я случайно, ― пробормотал переговорщик, отобрал салфетку и стёр кровь над верхней губой. К счастью, нос пострадал слегка, иначе кровь лила бы ручьём. ― А почему ты тут? Джунсу и Юнхо…
― Джунсу играет в сойма с самым лучшим противником на свете. Он впервые проиграл и намерен взять реванш, даже если ему придётся проиграть ещё тысячу раз. Юнхо, как обычно, куда-то подевался с концами.
― А Дже…
― Джеджун тоже куда-то подевался.
― А…
― Мне не хочется.
― Но…
― И за тобой всё равно кто-то должен присматривать. Ты зачем к дракону полез?
― Э? ― не понял Ючон.
― К дракону полез зачем? Там же Чаль сидит и не пускает, а ты обманул бедную собаку и полез к дракону.
― Не собака. Крокодил, ― упрямо возразил Ючон. ― И я полез к черепу. Там неглубоко. Интересно было посмотреть, что за оно.
― Не крокодил. Собака. Это драконий череп. Внутри черепа живёт маленький дракон. Почует кровь ― нападает. И у него чешуя ядовитая. Вот он тебя и…
― Не собака. А почему нет таблички? Была бы табличка…
― Собака. Какая ещё табличка? Ты всё ещё бредишь, кажется… ― Чанмин спокойно положил ладонь Ючону на лоб и прислушался к ощущениям. ― Вроде бы жара нет.
― Я в порядке. Зачем держать дракона у дома?
― Его никто не держит. Он просто тут живёт. Когда подрастёт, уйдёт на сушу. Кроме того, он подходит к обстановке, пока он водяной дракон. Сухопутный дракон будет уже хуже вписываться в антураж.
Ючон только головой покачал, в очередной раз поразившись странной и непробиваемой логике Фиано. Чанмин сунул ему под нос стакан с водой, мгновенно напомнив о жажде. Переговорщик осушил стакан в один миг и получил добавку, которую прикончил уже медленнее. Отставив стакан, он завернулся в покрывало и взглянул на Чанмина.
Зря.
Наследник дома Воды либо умудрился придвинуться ближе, либо же всё время сидел там, но заметил Ючон это только сейчас. Как-то непозволительно близко они оказались друг к другу. И Чанмин чуть наклонился. Близко так, что его дыхание отчётливо ощущалось на лице. И первая мысль, что промелькнула в голове Ючона, была о поцелуе. Он понятия не имел, верна она или нет, просто сначала подумал именно об этом, инстинктивно подался назад, неловко опёрся непослушной рукой о пол и едва не растянулся на смятых простынях. Чанмин ухватился за покрывало на его груди, удержав от падения.