– Противоречие между безумием и адекватностью. Всегда приходится балансировать на этой грани, очень сложно понять, что из этого чем является. Человек постоянно находится на грани этого и другого выбора адекватности. И никакая адекватность не обладает никакой адекватностью, мерилом адекватности является этот явленный сейчас, и его неадекватность исчезает вместе с ним.
– Между страхом, испугом, затем полным безразличием и геройством, с другой стороны. Между завистью и великодушием. Между жадностью и безграничным бескорыстием. Весь словарь антонимов – все то, с чем приходится жить.
– Все имеет начало и все имеет конец, но понять и принять такое это какая-то сверхсложность.
– Противоречие между живым и мертвым. Противоречие между живым огнем духа и холодной физикой. Противоречие между живым духом и мертвой материей. Противоречие между живым Богом и холодным, но живым вселенским разумом стоиков (Целое), и в каждом случае такая «живость» может быть объявлена огнем или чем-то другим, но чем?
– Противостояние Августина и Пелагия, Афанасия и Ария. Противоречие между явленым Аристотеля и другим… (Шестов).
– Желание уйти в сон и нежелание уходить. Почему включенность так тяготит? Почему от нее постоянно хочется избавиться? Но одновременно включенный боится избавиться от своей включенности, он боится своего завершения137.
…
И над всем этим веет вопрос о том, почему есть эти противоречия? Почему приходится с ними жить? Что есть эти противоречия – это какое-то реальное существование или это просто какие-то состояния? Возможно, нет никаких противоречий, а это какие-то иллюзии…, но какие?
3. Другие вопросы
Гул произошедшего, эхо древних разговоров
Что происходило в те далекие времена, когда рухнул какой-то очередной условно предполагаемый великий век, допустим, какой-то каменный или бронзовый век? И что нам известно о великих сражениях древних веков, каменных веков, до-веков? Что нам известно о трагедии наших далеких предков, о том, что они любили, или ненавидели? Как им жилось в том их мире, что вызывало у них радость, что их печалило, и во что они верили-не-верили?
А что в итоге известно про какие-то темные века человеческой истории, о тысячах таких веков, веков разного странного и непонятного? Что известно о взрослении духа в эти века или не взрослении, а о каком-то его присутствии? И где начало такому, кто был первым, почему он им стал? И как можно говорить об адекватности и о тех основаниях такого первого, что можно о таком предположить? И глубины сознания – это глубины истории или это одно и то же? И как можно с помощью духа проникнуть туда, туда в первое начало, куда, возможно, не проникает никакой свет или туда, где свет давно угас?
Кто может описать историю присутствия духа с каких-то неведомых древнейших времен? Каким может быть такое описание? Как можно в чем-то описанном понять такое происходившее? Возможно ли его понять? А если про это, про все такое нельзя ничего понять, и все произошедшее без остатка пожирает Хронос, то что остается для духа – только какое-то блуждание, какое-то безумие, какое-то вечное беспамятство? И что о таком произошедшем может рассказать какая-то археология? Возможно ли, что любое исследование какого-то «пост» может сказать о том, от чего такое отразилось, и как такое можно адекватно понять? То есть интерпретация – это только интерпретация?
137
В «Маленьком принце» присутствует пьяница, который стремится оказаться в полузабытье, так как это присутствие его тяготит, но одновременно он не может и не хочет избавляться от присутствия.