Возможно, некое неявное «эхо» «древних разговоров», «древнего произошедшего» воздействует на происходившее, и это определяет сейчас происходящее? В уме можно удерживать радикальную мысль «об отсутствии достаточных оснований». Но при этом можно представить в каком-то ощущении, что «некие загадочные основания возможно есть», но что это??? Это предразговоры, это тотальное произошедшее, это…? Это какие-то древние события, события взросления духа, события развития духа, события бытия духа? Каждого духа, который дал потомство, а других, тех, кому не повезло, что осталось после них? Что было и есть – различное совокупное, некие истории, некие произошедшие акты… Что осталось после этого, их?
Что это за «особая странность», «странность, как явное представление непредставленного», точнее, это «эхо каких-то древних разговоров», но чем является такое «эхо древних разговоров»? Как мы слышим и понимаем «такое эхо»? И речь идет не просто о каком-то обыденном произошедшем бытии, речь идет о чем-то таком, достаточно плотно сжатом в нечто после какого-то бытия. Но что есть «такое нечто»? Как можно предполагать «такое нечто» или это «какое-то ничто»? И если можно предположить, что «воздействие есть» и возможно «взаимодействие» – это «конкретное нечто».
Но почему-то, увы, «это нечто» невозможно выявить предметным способом, то есть получить о нем археологическое, достоверное знание, поэтому это и «некое ничто». И его, допустим, как «нечто-ничто», можно предположить в качестве бессознательного или, возможно, чего-то другого…
Предположим, что что-то произошло с тем, кто стал человеком сто тысяч лет тому назад или двести тысяч лет тому назад, или…? И это все, что происходило с неким родом и с человеческим родом затем, как-то отразилось в тех, кто есть сегодня. И что есть такое отражение? Как это произошедшее отразилось в мышлении и что там можно обнаружить об этом? И если прямого доступа к до-мышлению нет, а есть только вот эти какие-то выявленные остывшие формы. Прочтение, улавливание этого произошедшего вот этим определенным образом – это и есть, возможно, вот это явленное мышление …Экхарта, Бёме,… ну и Гёте… и других, и что стоит за этим явленным? Что прорывается через них оттуда? И что такое «прямая связь с до-мышлением» или с «тем, что находится даже за до-мышлением»?
Итак, что такое «Фауст» Гёте, что такое «Мастер и Маргарита» Булгакова, а также, возможно, и «Божественная комедия» Данте, ну и многое другое, что-то из Бодлера, Лотреамона, Лавкрафта? Или о чем говорили мистики из какого-то другого лагеря (…), лагерей (…)? Все это, все их уже явленное мышление – это примитивные мистификации? Что пытались понять, что пытались продумать и что «вскрыли» те, кто создал «такое мышление», а затем его зафиксировал в виде «особой нотной тетради», которую можно проигрывать и проигрывать?
Возможно, с человеком (или?) что-то происходило, происходило с каких-то очень древних времен и происходит и сейчас, а затем будет происходить и дальше, дальше…, пока не произойдет138 – и это какая-то целая загадка.
Но как показать такую загадку в целом? Как о ней сказать сразу и окончательно? Как ее действительно увидеть, прозреть и, возможно, ужаснуться, а затем отвернуться, увидев там нечто очень странное, или…? Или, наоборот, удивиться, восхититься и решить продолжить путь? «Путь» «к …»? И как «понять это противоречие» между теми, кто «хочет продолжать», и теми, кто считает, что «пора заканчивать»? И «чем является» «такое противоречие» для всего, что происходит сейчас с каждым?
Конечно, какие-то очередные мещане, склонные к упрощенному мистицизму, всегда ищут в таких особых тетрадях какую-то скрытую мещанскую тайну, которая позволила бы им чувствовать себя причастными к чему-то запретному, сокрытому. Но, возможно, на самом деле даже те, кто изобразил этот слепок понимания, то есть изложил таким конкретным образом эту тайну, даже создатели такого (возможно) не могут понять «что это?», и «что есть на самом деле эта тайна?», и «чем является это явленное им или ими изображенное?»
То есть это такой вот «гимн о происходящем произошедшем», «он звучит»139, но «что значит»140 это звучание? Что можно услышать, прислушавшись к этому гимну? И имея «чем» слышать «это», его можно каким-то образом записать, но «что говорит это записанное» «о том звуке гимна», который «постоянно звучит в ушах»141 тех, кто тут присутствует? Этот гимн – это не только неслышимый звук происходящего142, это и что-то другое, но что? И каждый, кто способен слышать такое неслышимое, замечать такую музыку, прислушиваясь к тому, что-то может зафиксировать… И что затем, после срывается со страниц этих записанных «тетрадей о шуме неслышимого происходящего»? Что слышит тот, кто улавливает звук гимна, срывающийся со страниц такого? Или звук гимна – это какой-то гул произошедшего-происходящего, а тетрадь – это примитивно-вырванная из него мелодия.
140
Ну, значит, и? И какие последствия «такого значит» возникают после? И последствия «от вскрытия» этого звучания?