Недолго подумав, Славин отправил все записи диктофона на «Немезис». После чего выспросил у одного из жителей городка местоположение ближайшего дольмена и направился в его сторону.
Живьем монументы культа планеты-Матери смотрелись довольно внушительно… но при этом — весьма примитивно. Они были просто сложенными из огромных валунов столбами — необработанными, неотесанными и без характерной для культовых сооружений символики. На трансляторы зловещего «психотропного воздействия» они походили даже меньше, чем средневековые счеты на современный компьютер.
Опасливо приблизившись к одному из столбов, Славин сперва обошел его кругом, а затем осторожно прикоснулся к одному из камней. На ощупь тот вполне ожидаемо оказался камнем — твердым, холодным и шершавым. Никакого воздействия или излучения со стороны дольмена не ощущалось.
Разумеется, землянин понимал, что полагаться в таких вопросах на жалкие пять чувств, имеющихся в распоряжении человека, крайне неосмотрительно. Ни радиоволны, ни радиацию почувствовать невозможно… однако это не значит, что эффектом от их воздействия можно пренебречь. По этой причине Славин решил не полагаться на свои, более чем скромные, сенсорные возможности, и предпочел дождаться научных данных.
Словно угадав его мысли, с «Немезиса» прислали ответ — сперва невербальный. Он заключался в маленьком беспилотнике, который появился в сумрачном, затянутом тучами лоранском небе и сделал несколько кругов над дольменом.
Все это время встроенная в беспилотник аппаратура измеряла радиационный фон, плотность и частотные характеристики электромагнитного излучения, тепловое поле, магнитное поле, гравитационное поле. А еще — концентрацию различных веществ в окружающем воздухе и направления их течения. И многое другое, о чем Славин не имел мало-мальски четких представлений.
Затем беспилотник взмыл ввысь и скрылся за тучами. Он возвращался на орбиту — а Славину оставалось лишь ждать. Благо, это ожидание не обещало быть слишком долгим.
На любом крупном космическом корабле имеется хотя бы одна научная лаборатория. Не стал исключением и «Немезис» — правда, ученые с военного корабля тоже носили форму и обращались друг к другу по званию. Менее чем через час после отлета беспилотника, на коммуникатор спецагента поступили первые результаты. И иначе, чем обескураживающими, назвать их было нельзя.
Аномалии магнитного поля — не обнаружены. Аномалии электростатического поля — не обнаружены. Радиационный фон — в норме. Концентрация того, концентрация сего… в общем, по химическому составу атмосфера над дольменами не отличалась от других мест на планете.
Ничего не дало и облучение каменных столбов ренгеновскими лучами. По своей внутренней структуре дольмен не представлял собой ничего особенного и был просто нагромождением кусков горной породы. Литологический состав прилагается — а толку?
От досады Славину захотелось швырнуть ни в чем не повинный коммуникатор в один из каменных столбов. В последний момент спецагент сдержался — и правильно сделал. В противном случае, он так бы и не получил нового сообщения с орбиты. Сообщения, бывшего очень важным.
На «Немезисе» вовсе не исключали ни самого психотропного воздействия, ни подверженности ему землян. Другое дело, что источником этого воздействия они предполагали не какое-то излучение, не технические средства и вообще не антропогенные факторы.
«Скорее всего, — гласило сообщение, — изменения в поведении лоранцев и земных перебежчиков вызвано неизвестной науке разновидностью вирусов или бактерий. Последние ранее были локализованы на удаленном острове, а на материк были ввезены открывшей остров экспедицией».
Гипотеза, выдвинутая научниками «Немезиса», не объясняла, откуда все-таки полудикие островитяне знали об устройстве Вселенной. Не от бактерий же! Правда, и версия Славина едва ли могла это объяснить.
Зато на «Немезисе» худо-бедно определились с дальнейшими действиями. Искать таинственные микроорганизмы дистанционно не представлялось возможным. И потому у научников оставалось два варианта. Либо заполучить «инфицированный экземпляр» (того же Славина) и всячески его обследовать… либо не подпускать никого из инфицированных на расстояние выстрела. В прямом смысле.
Решение по данному вопросу, ясное дело, принимали не научники, и даже не командование группировки ВВКС. Оно передавалось на высший уровень — в Генштаб и политическое руководство Земли. И профессиональное чутье подсказывало Славину, что помимо двух названных вариантов существует и третий. О котором ему, как одной из жертв гипотетического вируса, понятное дело, никто не скажет.
Описание этого варианта вполне умещалось в одну фразу — разбомбить несчастную Лорану аннигиляционными снарядами. Испепелить и перелопатить — на всякий случай. Пропавших землян официально признать погибшими, цивилизацию Лораны — враждебной, а свой «электорат» — стадом баранов, которое, услышав два предыдущих пункта только что не воскликнет «распни его!». Точнее, в данном случае, их…
А бизнес-элите — той, что рассчитывала погреть руки на контакте с «братьями по разуму», можно по секрету, на ушко, сообщить, что на Лоране все равно ловить нечего. Что тамошние население, так сказать, не из того теста. Темные-с, дикари…
Ну, а остальное, как говорится, дело техники. И считанных минут — если не секунд. Чтобы поджарить планету, достаточно десятка аннигиляционных снарядов, равномерно распределенных по поверхности. Примерно столько же их имелось в арсенале крейсера «Громовержец».
От жуткого смысла этой догадки у Славина подкосились ноги. Призрак бойни, повисший над планетой, бойни кровавой и бессмысленной, отнюдь не радовал землянина. Не говоря уж о перспективе собственной гибели. Рабочий энтузиазм сменился глухим отчаянием и какой-то черной тоской. А невозможность в этой ситуации сделать хоть что-то полезное и важное, только усугубила ее.
И совершенно случайно, даже как-то неуместно, из глубины сознания выскочила фраза, неоднократно слышанная за последние сутки.
Сходи в Храм…
— Сходить? — угрюмо и вслух переспросил Славин, — а толку?
Землянин хорохорился, сколько мог. Даже перед лицом надвигающейся и вполне вероятной гибели он не пошел в Храм. Не верил, что приобщение к местному культу будет хоть в чем-то ему полезным. Вместо этого, ввиду приближения ночи, Славин вернулся в городок, на постоялый двор Нуморана. Где и предложил содержимое осточертевшей сумки в качестве платы за ночлег.
Как и подобает настоящему предпринимателю хозяин гостиницы сперва осведомился относительно полезности предлагаемой платы, а затем возжелал удостовериться в оной собственноручно. С этой целью Нуморан вскрыл одну из консервных банок и, в присутствии клиента, попробовал ее содержимое. После чего демонстративно поморщился… но согласился. Только с условием, что в уплату пойдет все, что находится в сумке.
Славин равнодушно согласился и практически машинально принял из рук Нуморана ключ от номера. Спецагент еще надеялся, что сон поможет ему забыться, что на свежую голову он найдет хоть какой-нибудь выход… Увы! Последующие несколько часов Славин провел в бессонном лежании на кровати и переворачивании с боку на бок. Сон не шел, в душе воцарились арктические холода, а перед глазами, стоило им закрыться, вновь и вновь вставало жуткое зрелище взрывов и пожаров. И горящие леса, остовы домов, равнины, выжженные и изуродованные до неузнаваемости…
Где-то после полуночи, когда над городком повисла глухая темнота, Славин наконец не выдержал. Наспех одевшись он, как можно тише и незаметнее, выскользнул из гостиницы. Нуморан, словно ни в жизнь не покидавший стойки, проводил его слегка сочувственным взглядом.
Снаружи землянина встретила черная беззвездная ночь, лишь слегка разбавленная светом фонарей. Улицы опустели, из-за чего городок казался вымершим. Время от времени налетал ветер — не холодный, но резкий и даже какой-то злой. Его порывы словно хлестали по лицу.