У одного был нож, второй, по всей видимости, был главный. Слишком важно он ходил. А взгляд его был полон призрения.
— Где твой друг Паша? — спросил главный с акцентом.
Они были мне омерзительны. Я злилась. Что они о себе возомнили?
— Я не знаю никакого Пашу, — рычала я.
— Ты мне врешь, женщина, — хлестанул он меня по щеке.
Было больно. Но я держалась стойко, не проронив ни слезинки. Он никто и звать его никак и права вламываться в чужую квартиру, у него нет. Я собралась духом:
— Я настоятельно прошу покинуть мою квартиру, иначе я вызову полицию. Вы в курсе, что вламываться в чужую собственность незаконно или вас этому в вашей стране не учили? — смотрела я презрительно на них и продолжала гладить Свету по голове. У нее разыгралась серьезная истерика. — Приехали в Россию чтите наши законы. И тот, кто поднимает руку на женщину, больше не в праве называться мужчиной! — плюнула я главному в лицу, когда он склонился над нами.
Он замахнулся на меня и мгновенно сам себя остановил. Вытерев лицо, он что-то эмоционально прокричал на своём. Видно было, что он ругался.
— Мы ещё встретимся, дорогуша, на похоронах твоего друга, — иронически сказал мужчина и ушёл.
Я быстро закрыла дверь и скатилась по ней. На пожарной лестнице были снова слышны характерные звуки, но сейчас совсем было не до этого. Было не то чтобы страшно, было жутко. Они могли с нами сделать все что угодно. Мы со Светой молчали и тряслись минут десять точно. Потом я поднялась и поставила чайник, чтобы привести подругу в чувства и попутно звонила Максиму. Он не брал трубку. Это заставляло меня ещё больше переживать. Зачем человеку телефон, если он им не пользуется? Надеюсь, с ним все в порядке.
Я заварила чай и заговорила со Светой:
— Как ты? Все в порядке? Они ничего с тобой не сделали?
Девушка смотрела на меня большими испуганными глазами.
— Нет, не сделали. Просто сильно напугали, — заикалась подруга. — Объяснишь, что происходит?
— Постараюсь, — выдохнула я.
И я начала в красках рассказывать о Паше, обо все всем, что знаю сама.
— Бедная моя Кира, на тебя столько свалилось, пока мы не общались, — обняла она меня и заплакала.
Она не злилась на меня, что впуталась в эту историю и подверглась опасности. Мне это было так важно. Любая другая бы собралась и ушла и больше никогда бы я ее не видела. Но Лана была не такой. Даже в самой страшной ситуации, она не бросила бы меня.
— Ты-то в чем виновата, не плачь, пожалуйста, — опешила я.
— Мне было так плохо, прости меня, что не приехала на лето. Я так хотела тебе рассказать, но Саша был против. Я потеряла ребёнка, — заревела в голос Лана.
— Кошмар, — сгребла я ее в своих объятиях.
Теперь мне стало понятно, почему она отдалилась от меня. Ей и самой было плохо, она также как и я пыталась справиться с болью не правильно. Держа всё в себе.
Я корила себя за то, что не была рядом с ней в такой тяжёлый для неё момент. Ненавидела себя за то, что думала только о себе и обижалась на подругу.
Рыдание подруги прервал звонок в дверь. Мы встрепенулись и обомлели со страха.
— Кто там? — быстро спросила я.
— Максим, открывай, — торопливо произнёс парень.
— Ты один? — опасалась я.
Почему в моей двери нет глазка или цепи!
— Да, что за допрос, Киркин? — не понимал он.
Девушка расслабилась и открыла дверь. Максим был один.
— Что-то случилось? — в непонятках смотрел он на испуганных нас.
— Проходи, присаживайся в двух словах не рассказать. Ты почему так долго? — с упреком говорила я.
— Здравствуй, Света, — мило улыбнулся парень.
Я кивнула на его немой вопрос и сказала, что при ней можно говорить о Паше.
— В общем, ребята из полиции узнали, что у Паши есть тут квартира. Мы ездили, смотрели, вдруг он там. Но там пусто.
Вот черт. А раньше не могли? Столько времени прошло с его пропажи… Пока Макс не заинтересовался, никто не собирался его искать получается?
Даже если там пусто, все равно поеду туда съезжу, хоть посмотрю на неё.
Мы со Светой рассказали ему о произошедшем в красках и подробностях. Парень был вне себя от злости.
— Чёртовы псы, как я их ненавижу, — плевался он.