Холодная кровь запенилась на серых губах, ноги подкосились, но, прежде чем рухнуть, Майкл успел броситься на человека с мечом, впился клыками в его тело, чувствуя, как тот отбивается. Его руки лихорадочно упирались в тело монстра, и распятие, которое он не выпускал из цепких пальцев, жгло бок, оставляя ожог на серой коже.
Джеймс едва не оглох от собственного крика.
Майкл, больше похожий на кровавое серое дымящееся месиво, с трудом двигался, завалился на умирающего священника, а охотник в черном плаще уже поднялся и, еле переставляя ноги, направился ко все еще живому монстру, намереваясь добить его.
Джеймс смотрел на него с яростью и ненавистью, чувствуя, как в груди рождается животный рык.
Замок тихо щелкнул, и наручники спали с бледных запястий.
Так быстро Джеймс еще никогда не бегал и видел лишь охотника, готового убить его Майкла, а тот заметил новую угрозу уже слишком поздно.
Кровь — горячая, пульсирующая, живая. Она текла быстро, наполняя его тело жизнью и силой, заставляя мертвое сердце вновь биться, но с каждой каплей свечение внутри церкви становилось все невыносимее, а запах душил сильнее.
Джеймс едва мог думать, разрывая зубами плоть охотника, чтобы ускорить бег крови, почувствовать ее повсюду, напиться ею сполна.
И, поглощенный своим первым пиром, он не увидел, как покачнулся Майкл, издав тихий хрип. Его силы были на исходе, но он чувствовал биение еще одного человеческого сердца.
Сквозь хруст сломанных костей и чавканье влажной плоти блестящие от слизи кожаные крылья вырвались из израненной спины, выталкивая из тела монстра окровавленные стрелы, и Майкл окончательно утратил человеческий облик, бросившись на священника, чувствуя, как голова кружится от скорости, врезался в него и поднял к потолку церкви, практически размазывая его по каменной стене, ощущая, как от его жертвы смердит потом и лекарствами.
Его тело соскользнуло по стене, оставляя за собой влажный кровавый след, и с глухим стуком рухнуло на алтарь с потухшими свечами, с грохотом повалив его на пол, а Майкл в одно мгновение оказался рядом с Джеймсом, ориентируясь лишь на запах крови, и почти на ощупь нашел юношу, который разрывал труп охотника.
Джеймс зарычал утробно, как хищник, защищающий свою добычу, но Майкл подхватил его поперек груди и с трудом вылетел из проклятой церкви, врезаясь в холодные сумерки, где бушевал яростный ливень.
***
До рассвета оставалось не больше часа, и экипаж мчался к порту, рассекая стену уже утихающего дождя.
Джеймс кутался в длинный новенький плащ с меховым воротником и жался к Майклу, который казался смертельно больным, но нашел в себе силы нежно улыбнуться юноше и чуть крепче обнять его за талию.
От безумного марева первой крови Джеймс отошел, когда Майкл едва ли не зашвырнул его в свой дом. Животное сознание медленно отступало, возвращая способность мыслить по-человечески, и только тогда МакЭвой с ужасом посмотрел на своего спасителя.
Окровавленный монстр рухнул на пол. Его раны не заживали, а в глазах пропало алое пламя — они снова приобрели холодный серый цвет, который едва ли можно было разглядеть за белесой слепой пеленой, застилавшей его обожженные глаза. Клыки все еще были заостренными, а лицо, покрытое кровью, было серым и вытянутым, каким-то звериным, неуловимо медленно меняясь.
— Майкл, — Джеймс ринулся к нему, но дорогу ему преградил Рэнфилд.
— Стойте, юный господин. Прошу, не трогайте его…
— Но я не могу… — юноша в ужасе смотрел на огромные крылья и не мог поверить в то, что видит это на самом деле. Что его возлюбленный — действительно тот монстр, о котором ему начал было рассказывать ныне покойный священник. Кожаные крылья вяло бились о деревянный пол и с каждым ударом осыпались пепельной крошкой, иссыхали на глазах, пока Фассбендер, болезненно стеная, корчился на полу, закрывая исхудавшими когтистыми руками слепые глаза.
— Нет, господин!
— Тише, прости, прости меня, — Джеймс рухнул на пол, вмиг поверив во все невозможное этого мира и не думая о том, что может ждать их дальше, просто накрыл руки Майкла своими, не желая отходить от него хоть на мгновение. — Я здесь, — зачем-то произнес Джеймс, не зная, как помочь, и чувствуя, как глаза обжигают слезы бессилия.
— Отойдите, юный господин! — приказал Рэнфилд, и в руках его сверкнуло лезвие кухонного ножа. Джеймс, словно тигр, ощетинился на слугу Майкла и почувствовал, как его клыки удлинились, хоть и не заметил до этого, что они стали нормальными. Вот только защищать Майкла было не нужно — Рэнфилд, с фанатичным лицом вспоров свое бледное запястье, припал к хозяину, заставляя его впиться в рану, и даже не поморщился, когда острые клыки бьющегося в агонии вампира впились в его руку.
Джеймс сидел на полу рядом и наблюдал за происходящим, краем глаза замечая, как осыпаются могучие крылья, оставляя после себя ужасные шрамы на спине, где жутким косым разрывом зияла рана от освященного меча, и от ее краев все еще едва заметно поднимался дым.
— Уедем, — хрипло произнес Майкл, с трудом отпустив своего слугу, обессиленного настолько, что он уже не мог подняться на ноги самостоятельно. — Этой же ночью.
Джеймс только кивнул, боясь произнести хоть слово.
Как Рэнфилд так быстро пришел в себя, Джеймс не спрашивал, но, судя по повадкам слуги, начал подозревать, что он не просто человек. Но эту правду он пока не горел желанием узнать. У них еще будет много времени для разговоров, а пока карета уносила их все ближе к новой жизни и все дальше от тесной клетки-борделя и окровавленной церкви, которая еще не раз будет приходить Джеймсу в кошмарах. Если он вообще сможет теперь видеть сны.
Так много чего нужно было спросить у Майкла, но, глядя на его бескровное больное лицо, Джеймс не спешил с расспросами. Сейчас было достаточно того, что он доверял ему и верил, что тот знает, что делать, наконец-то выполняя свое обещание, ради которого чуть не отдал жизнь во второй раз.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джеймс, прикусив губу и вслушиваясь в шорох дождя. Он уже начал привыкать к обостренным чувствам, научился концентрироваться на важных звуках, хоть и мог различить возню в каждом доме из тех, что они проезжали по дороге.
— Я буду в порядке, — тихо и хрипло сказал Майкл, но не смог обмануть Джеймса, который пристально смотрел в его белесые глаза, зная, что такие раны заживают ничуть не быстрее, чем у обычного человека, пусть сил в нем было куда больше, и он мог нормально двигаться, а не лежал прикованным к кровати.
Беспокойство Джеймса чувствовалось в легкой дрожи его тела и тяжелом нервном дыхании, потому Майкл крепче обнял его, прижавшись губами ко лбу юноши, зарылся лицом в его мягкие волосы.
— Там, — Майкл кивнул в сторону пирса, где стояла черная громадина торгового судна, — стоит наш корабль. И он отвезет нас в новый мир.
— Я уже хочу оказаться на его борту, — улыбнулся Джеймс и прикрыл глаза, крепче прижимаясь к Майклу и пытаясь отпустить весь груз воспоминаний, который тяготил его сердце. Пытаясь наконец-то принять то, что он свободен.
========== Эпилог ==========
2016. Лас-Вегас
Огромный зал, приглушенный свет и светящиеся ряды автоматов, бесконечные игральные столы, полуголые официантки с бесплатными напитками, бодрящая, но ненавязчивая музыка и, конечно же, никаких окон — только искусственное освещение.
Никто не взялся бы точно сказать, не посмотрев на часы, какое сейчас число или время суток, да здесь никого и не заботили подобные мелочи, когда в воздухе царили пьяная удача, азарт и запах денег, которые по большей части перетекали лишь владельцам казино.
Молодой крупье в дорогой одежде ловко сдавал карты и с лукавой улыбкой посматривал на игроков своими ярко-голубыми глазами.