Глупость. Это такая глупость.
Еще ведь не факт, что он придет этой ночью. Совсем-совсем не факт. Есть только надежда да жгучее желание, чтобы он вошел в эти двери.
Джеймс торопливо снял с себя пиджак — не мог больше чувствовать, как его плотная ткань стягивает напряженное тело, — и не глядя швырнул ненужную одежду на мягкое кресло, но не рассчитал силы, и пиджак задел спинку и с тихим шорохом соскользнул на пол. Юноша взволнованно провел руками по лицу, нервно начал расхаживать по просторной, дорого отделанной комнате с огромной двуспальной прочной кроватью, устланной свежими алыми простынями.
Он глубоко вздохнул и попытался убедить себя в том, что Майкл придет. И не важно, что прежде он не приходил каждую ночь. Сегодня… сегодня Джеймс хотел хотя бы попробовать его дождаться.
Плотные стены приглушали звуки, но в тишине спальни Джеймс мог различать, практически чувствовать стоны из соседних комнат, и они заставляли его сердце биться быстрее. Напоминали о стонах, которые он так часто слышал из этой комнаты, и в воображении тут же оживали образы девушек, разложенных на этой самой широкой кровати, и чарующего обнаженного Майкла, нависающего над ними подобно хищнику, припавшему к своей жертве…
— Джеймс? — от голоса Эмили юноша невольно вздрогнул. — Ты что здесь делаешь?
— Эм… я, просто, — начал было молодой шотландец, и только сейчас до него дошло, что эту комнату может успеть снять какой-нибудь другой клиент, что Майкл может и не прийти вовсе, а он просто занимает рабочую комнату, пребывая в своих фантазиях, от которых брюки становились слишком тесными.
— Уходи, сейчас поднимется господин Фасс…
— Я рад снова видеть Вас, — негромкий глубокий голос прервал взволнованный шепот девушки, она тихо ойкнула и обернулась к возникшему словно из ниоткуда клиенту, но он не смотрел на нее — следил лишь за Джеймсом, замершим возле кровати.
— Здравствуйте, господин, — почти беззвучно произнес юноша, чувствуя, как бешено забилось сердце в груди, тяжело ударяясь о ребра, словно пытаясь пробить кости и вырваться из сдерживающей его плоти наружу.
Идиот! Нужно было подумать о том, что мужчина придет с девушкой. Хотя бы предположить. Но нет, Джеймс был так поглощен мыслями о нем и их новой встрече, что не обдумал то, как это может произойти, и лишь пришел в комнату, которую всегда снимал мужчина. А теперь он вновь здесь, вместе с ним и замершей Эмили.
— Джеймс, — с нажимом произнесла девушка и, прикусив губу, едва заметно кивнула на дверь.
— Пусть он останется, — ее жест не укрылся от взора Майкла, хоть он по-прежнему не смотрел в ее сторону.
— Простите, господин, но ему… Ему нельзя, — Эмили испуганно побледнела и взволнованно посмотрела на Джеймса. Юноше не нужно было подавать никаких знаков, чтобы понять, что малышка Эмили сейчас до смерти боится, что Мэри-Энн узнает о том, что они все втроем остались в одной спальне. И никакие доводы и слова уже не помогут…
— Нельзя? — с едва заметной усмешкой спросил Майкл и вошел в спальню, бесшумно прикрыв за собой дверь. Джеймс едва дышал, наблюдая за тем, как плавно и неспешно мужчина прошел по спальне, расстегивая свой пиджак, как медленно снял его и аккуратно положил на кресло, задумчиво расстегнул манжеты. В это мгновение казалось, что это он пришел к себе домой, а Джеймс и Эмили у него на приеме.
— Ты ждал меня здесь, — с мягким одобрением произнес Майкл, не поворачиваясь к юноше лицом и продолжая раздеваться.
— Джеймс, Энни убьет нас, — шепотом, с едва сдерживаемой паникой в голосе произнесла Эмили, подступая ближе к любовнику хозяйки.
— Ваше вчерашнее предложение, — Джеймс делал вид, что не слышит слов девушки, и смотрел только на то, как мягкая дорогая ткань белой рубашки соскальзывает с сильной спины мужчины, обнажая чистую бледную кожу, под которой проступали сильные мышцы.
Юноша медленно сглотнул и невольно облизнул губы, чувствуя, как закипает кровь от одного этого зрелища, от осознания того, что он вот-вот сможет его коснуться и осуществить все свои фантазии, которые снедали его так долго во снах, обжигая жгучей похотью, которую он никогда не мог почувствовать рядом с женщиной.
— Я… простите, господин, но я не буду прикасаться к Джеймсу, — запричитала Эмили и обхватила себя руками, с ужасом вспоминая изуродованное лицо Сюзи.
— Тебе и не придется, — мягко успокоил ее мужчина и подошел к девушке. Прикоснулся к ее подбородку, заставляя смотреть себе в глаза. Джеймс следил за ним, как зачарованный, чувствуя, что где-то под ребрами зашевелилась черная и совершенно неуместная ревность от того, как Майкл касался девушки, как пристально смотрел ей в глаза. И когда мужчина наклонился и что-то зашептал ей на ухо, юноша готов был сорваться с места и просто оттолкнуть Майкла от нее, лишь бы не видеть, как он касается Эмили. Не сейчас, когда Джеймс был рядом, когда оказался с ним в одной комнате, когда мог занять ее место…
Но он не успел сдвинуться с места, Фассбендер отпустил девушку, и та, опустив голову, совсем тихо, не произнеся ни слова, вышла из спальни, даже не взглянув на Джеймса, пробралась в коридор и закрыла за собой дверь.
— Что Вы ей сказали? — слегка насторожился юноша, чувствуя, как воздух вокруг становится гуще и жарче лишь от осознания, что он остался один на один с этим желанным хищным человеком, и теперь был не в силах пошевелиться под его ласкающим порочным взглядом.
— Лишь попросил ее оставить нас наедине, только и всего, — совершенно спокойно ответил Майкл и плавно подошел к юноше почти вплотную, явно наслаждаясь тем, как напрягся Джеймс даже от такой близости. — Ты пришел, — удовлетворенно произнес мужчина и оскалился самой хищной из улыбок, которые только доводилось видеть юному шотландцу.
— Вы же хотели, чтобы я остался с Вами на ночь, — впервые Джеймсу хотелось выглядеть соблазнительным, пусть даже его попытки флиртовать сейчас казались неуклюжими даже ему самому, и от этого щеки невольно вспыхнули румянцем. Джеймс прикусил губу, с удивлением отметив, как расширились зрачки Майкла.
Хотелось сказать хоть что-то, но слова застряли в горле, когда мужчина прикоснулся к его лицу своей холодной ладонью и наклонился ближе. Джеймс сам начал поцелуй, не позволяя мужчине взять на себя всю инициативу, и дрожащими руками заскользил по его бледному телу, ощущая рельеф мышц, чувствуя, как напрягся живот мужчины от легких прикосновений, и эта реакция окончательно уничтожила весь мир вокруг.
Так долго. Должно быть, всю свою осознанную жизнь так или иначе Джеймс мечтал именно об этом. Так хотел не заставлять себя, а искренне чувствовать желание, ощущать, как оно разгорается в теле, поглощая его изнутри, норовя вырваться из-под контроля. И вот теперь все сдерживаемые чувства пробудились подобно дикой стихии, вышибая землю из-под ног, закручивая в пылающем водовороте, который разорвался внизу живота, стоило только Майклу углубить поцелуй и прижать к себе юношу.
Джеймс впился в сильное тело почти незнакомого мужчины, пытаясь почувствовать его всего, ощутить и запомнить, коснуться его везде, жадно и страстно отвечая на умелые поцелуи. Он возбужденно вздохнул, когда Майкл поднял его на руки и в одно мгновение повалил на чистые алые простыни, придавливая к кровати всем своим сильным телом, намеренно потираясь о бедро Джеймса, чтобы тот мог почувствовать твердый член, скованный черной брючной тканью.
Кровь кипела, пульсировала в теле и шумела в голове, затмевая все алой пеленой. Джеймс впился в губы Майкла, кусая и зацеловывая его, словно пытаясь насытиться своим первым по-настоящему желанным поцелуем, поерзал на кровати, устраиваясь удобнее и бесстыдно расставляя ноги, чтобы мужчине было легче устроиться сверху.
Да, именно так. Это сводило с ума. Чувствовать чужое сильное тело, чужие губы, чужие руки, так не похожие на женские. От одних этих ласк хотелось смеяться от счастья и стонать в голос, а глаза слегка резало от жаркой влаги. Хотелось всего и сразу. Хотелось так многого, но член уже болезненно пульсировал, и телу на деле оказалось достаточно всего лишь крупиц чего-то настоящего и такого желанного.