Немного потоптавшись на каменной дорожке, ведущей прямо к веранде, и вдоволь насмотревшись на сад и сам дом, я несмело двинулась вперед, на всякий случай бросив короткий взгляд в сторону Локи. Его лицо превратилось в маску без единого намека на эмоции, а глаза быстро оглядели окружающую обстановку и затем приковались к входной двери. Видимо, каких-либо слов в ближайшую вечность от него ожидать не стоит. Ну и хорошо, мне так спокойней…
Пружиня по камням в своих удобных кроссовках, я подошла к веранде, неуверенно ступив на первую ступеньку, которая отозвалась глухим скрипом. Локи тенью следовал за мной, по-прежнему молча, стоя, в отличие от меня, уверенно и гордо. Вот это я понимаю — умение держать себя в руках.
— Только без членовредительства, хорошо? — подала голос я, потянувшись к кнопке звонка. Локи очень, очень медленно перевел свой взгляд на меня и облизнул тонкие губы, которые уже успели растянуться в злобной улыбке. Моя ладонь смогла надавить на звонок, правда, после этого так и зависла в воздухе. Бог лжи сделал шаг ко мне, значительно сократив расстояние, но умело, потому что мы все еще не нарушили собственного личного пространства. Но даже так, по моему телу в сотый раз пробежали мурашки, в горле моментально пересохло, а мои глаза потонули в его пронзающем взгляде, который словно загипнотизировал меня. Локи наклонился ко мне, испытующе всматриваясь в мое лицо, словно пытаясь там что-то найти.
— Вредить в ближайшее время я собираюсь лишь тебе, — понизив голос, произнес он, наблюдая за моей реакцией. И не зря. Картины я все-таки выронила…
Я застыла, слыша отголоски его слов в моей голове. Что бы это ни значило, я уверена: мне будет плохо. Хотя, это я уяснила с первой минуты нашей встречи. Можно подписывать себе смертный приговор, приставлять дуло пистолета к виску и смело ложиться в гроб, лишь бы больше не находиться рядом с трикстером. Хотя, полной уверенности в том, что он и в аду меня достанет, не было.
Что могут значить его слова? Какой истинный смысл они скрывают? Голова уже буквально раскалывалась от подобных вопросов, но мне стало еще хуже, когда я наклонилась за упавшими картинами. В висках гулко застучал пульс, но мне удалось перебороть себя, и я медленно выпрямилась, дрожащими пальцами сжимая в руках холсты. С каких пор мне становится так плохо всего с нескольких слов? Все очень просто, в них скрывалось столько искренности и яда, что не испугаться мог только бог во сто крат сильнее Локи.
Наконец за дверью послышались чьи-то торопливые шаги, а затем она распахнулась, едва не задев меня, благо я успела вовремя отскочить в сторону. На пороге показалась девочка, лет восьми. Ее белокурые волосы, собранные в две аккуратные косы, доходили ей почти до талии, а удивительно большие серо-голубые глаза с поистине детским любопытством уставились на нас. Своим ростом она еле доходила мне до груди, а ее фигура была слегка худоватой, но не упитанной, это точно. Девочка была облачена в светло-синее платьице, доходящее ей до колен, и такие же босоножки. Я вопросительно посмотрела сначала на нее, потом машинально на бога обмана. По его выражению лица было заметно, что он удивлен не меньше меня. Не знала, что он способен на подобную эмоцию.
— Кто это? — поинтересовался ангел, невинно указав пальчиком в сторону Локи. Тот нахмурился и посмотрел на меня, одним взглядом требуя, чтобы я объяснилась. В ответ я лишь пожала плечами и приподняла одну бровь, намереваясь задать вопрос.
— Есть дома взрослые? — мягко поинтересовалась я, наклонившись к ребенку, на что девочка отрицательно помотала головой и протянула мне листок, исписанный заборчатым почерком. Уже по первым буквам было видно, что адресующий сильно торопился. Я взяла записку в руки и бегло прочла текст.
“Уважаемая Джен Аллард, я прошу извинить меня за подобную халатность, но мне с женой необходимо срочно ненадолго уехать. К сожалению, вы не застанете нас, а лишь нашу дочь — Хлою. По сложившимся обстоятельствам мы не могли взять ее с собой, поэтому, пожалуйста, присмотрите за ней до нашего возвращения. Мы поймем, если вы не захотите этого делать, и не заставляем вас. Деньги в конверте за картины лежат в гостиной на тумбочке. Заранее спасибо.”
В конце стояла подпись и дата. Ого, как официально. Я закатила глаза и вновь обратилась к ребенку, уже решив, что я буду делать.
— Хлоя, впустишь нас? — с улыбкой, спросила я, заглядывая в ее невинные голубые глаза. Девочка обрадованно кивнула и впустила нас внутрь, протянув мне свою маленькую ручку. Я приняла ее и последовала вперед, обернувшись через плечо, чтобы посмотреть на Локи, лицо которого полностью отражало недоумение. Я еле сдержала коварную ухмылку. Настал мой черед ликовать.
— Ну и что ты будешь делать? — раздраженно процедил он, переступая порог и замерев, вскинув на меня и Хлою свой взор. Я хохотнула, наслаждаясь сложившейся ситуацией.
— Поправочка. Мы. Будем присматривать за ребенком, — усмехнулась я, погладив Хлою по белокурым волосам. О да, будет весело…
***
Я уютно расположилась прямо на теплом ковре в гостиной, даже не взглянув на конверт с деньгами, лежавший на тумбочке. Я твердо решила присмотреть за ребенком, уйти просто так не позволяла совесть. Распакованные пейзажи лежали перед Хлоей, которая сидела напротив меня и с интересом их рассматривала, изредка тыкая пальцем в какую-нибудь часть и задавая вопросы. Я коротко отвечала на них невпопад, не отрывая взгляда от Локи, который стоял у входа в гостиную, подпирая плечом стену и скрестив руки на груди. Его взгляд так и говорил о том, что не будь здесь девочки, то мой хладный труп отсюда уже выносили бы вперед ногами. Наконец я не выдержала, и обратилась к ребенку.
— Хлоя, как думаешь, в вашем доме есть место, куда можно было бы повесить эти картины? — поинтересовалась я у нее, слегка наклонив голову набок. Малышка обрадованно кивнула и помчалась к лестнице, которая вела на второй этаж. Я взволнованно выдохнула и поднялась на ноги, одергивая свою пепельно-розовую блузу. Предстояла очередная стычка, которая могла обернуться для меня далеко не благоприятно. Но ведь Хлоя меня спасет, если что? Что за бред я несу…
— Ты своей нахмуренной миной только настроение мне портишь, — смело начала я, протягивая ему записку, которую дала мне Хлоя. — Вот, надеюсь, после этого ты будешь вести себя более вежливо и открыто с ребенком. Ну или хотя бы попытаешься это сделать.
Его глаза впились в строчки, внимательно изучая их содержимое. Я со вздохом облокотилась на стенку, подобно ему, и скрестила руки на груди, ожидая ответа. Наконец, Локи поднял на меня свой взгляд, наполненный презрением.
— Этот текст относится только к тебе, — он потряс бумажкой в воздухе и впихнул ее мне в руки, тем самым несколько ошарашив меня.
— Естественно, тебя вообще рядом со мной быть не должно, — парировала я, сминая краешек записки в руках дрожащими пальцами. Несмотря на то, что я пыталась вести себя смело и непринужденно, кусок бумаги вскоре превратился в помятый клочок.
— Но тем не менее, раз уж ты не даешь мне свободу действий, не отходя ни на шаг, то тебе тоже придется остаться со мной и присмотреть за девочкой, — более уверенно добавила я, засунув обрывки бумаги в карман джинсов. Кажется, я все просчитала, и Локи действительно не может уйти. Это ободрило меня, и я тихо усмехнулась, приподняв брови. Все-таки и у меня есть преимущества перед ним.
Однако последующий его взгляд, брошенный в мою сторону, развеял всю уверенность. На секунду мне показалось, что я примерзла к полу от таких ярких, холодных, насмехающихся глаз, пытливо изучавших мое лицо. Липкий страх вновь окутал мое тело, растворяя в себе былую твердость. Трикстер хитро улыбнулся и, резко развернувшись ко мне спиной, направился к двери. Я ошарашенно захлопала ресницами, пытаясь сообразить, что он задумал. Ясная мысль пробила голову, и я подскочила на месте. Все обернулось для меня плохой стороной.